Как-то при свете лампы Ляньсо улыбнулась Яну, будто хотела ему что-то сказать, но покраснела и промолчала. Она несколько раз пыталась заговорить, пока наконец Ян не обнял ее и не спросил, в чем дело.
— Благодаря вашей любви, — заговорила она, — я стала воспринимать дыхание живого человека, как будто изо дня в день питаясь горячей пищей. И теперь во мне появилась какая-то жизнь. Но чтоб воскреснуть, нужно еще мужское семя и горячая кровь.
Ян улыбнулся:
— Не я тому причиной! Прежде вы сами не соглашались.
— После этого вы проболеете, и очень сильно, дней двадцать, но будете принимать лекарства и поправитесь.
Тут они предались наслаждению… Одеваясь, она сказала:
— Нужна еще капля горячей крови. Можете ли вы перенести боль во имя нашей любви?
Ян взял нож поострее и надрезал руку. Девушка легла навзничь, чтоб капля крови попала ей на пупок. Затем встала и наказала:
— Помните: через сто дней на вершину дерева над моей могилой опустятся синий птички, и как только они зачирикают, начинайте меня откапывать.
Ян выслушал ее очень внимательно, но, уходя, она еще раз повторила:
— Не забудьте! Поторопитесь ли, опоздаете — тогда все пропало! — и ушла.
Дней через десять Ян действительно заболел: живот у него так вздулся, что он чуть было не умер. Лекарь прописал ему снадобье, и у Яна вышло что-то скверное, похожее на глину, а дней через двенадцать он выздоровел. Точно отсчитав дни, — на сотый — он повел слуг с заступами к могиле Ляньсо. Когда солнце стало клониться к западу, появилась пара синих птичек и зачирикала.
— Пора! — радостно скомандовал Ян.
Слуги срубили колючий кустарник и вскрыли могилу — гроб уже сгнил, но девушка лежала как живая. Ян прикоснулся к лицу, оно оказалось теплым. Прикрыв одеждой, ее на носилках перенесли домой и закутали потеплее. У нее появилось дыхание, совсем незаметное, прерывистое, как нить шелка. Тогда ее покормили жидкой кашей, и в полночь она пришла в себя.
Впоследствии Ляньсо часто говорила Яну:
— Десять с лишним лет промелькнули как сон.
РОЗОВАЯ БАБОЧКА
Однажды студент Ян Юэдань морем возвращался с материка к себе домой, на Хайнань. Но тут налетела буря, и судно, казалось, вот-вот перевернется, как вдруг откуда-то подплыла утлая ладья. Ян поспешно перескочил на нее и оглянулся — морская пучина уже поглотила и судно и всех, кто на нем был. Ветер бушевал все сильнее. Студент закрыл глаза и вверил свою судьбу воле волн. Но вскоре ветер стих. Студент открыл глаза — перед ним оказался остров, а на нем тянулись рядами дома. Он схватился за весла, подвел ладью к берегу и очутился прямо у ворот деревни. Вокруг царила тишина. Не слышно было ни крика петухов, ни лая собак. Ян долго ходил по улице, присаживался отдохнуть. За одной оградой росли сосны и бамбук, окутанные туманом. Какое-то дерево было сплошь усыпано бутонами, хотя уже началась зима. Все здесь нравилось Яну. Помедлив, он вошел в ворота и остановился: издалека доносились звуки циня. Из дома грациозной походкой вышла прелестная служанка лет четырнадцати, но, увидев Яна, бросилась обратно.
Игра на цине оборвалась, а в дверях показался молодой человек и с удивлением спросил Яна, как он здесь очутился. Ян рассказал про кораблекрушение. Молодой человек продолжал расспрашивать, из какой он страны, какого рода, и когда Ян ответил, радостно воскликнул:
— Ты же родственник моей жены! — и, поклонившись, пригласил студента к себе.
В саду находился небольшой с красивой росписью дом, — оттуда снова послышались звуки циня. В зале сидела молодая, блистающая красотой женщина лет семнадцати и, перебирая алые струны, настраивала инструмент. При виде незнакомца она отодвинула цинь и хотела уйти, но молодой человек ее остановил:
— Не прячься! Он твой родственник. — И рассказал ей о госте.
— Значит, он — мой племянник, — обрадовалась хозяйка и стала расспрашивать Яна о том, как поживает бабушка, сколько лет его родителям…
— Отцу и матери уже за сорок, они здоровы. А бабушка тяжело больна, ведь ей шестьдесят с лишним. Без помощи она и шагу сделать не может, — сообщил ей Ян и в свою очередь спросил: — Я не знаю, по какой линии вы приходитесь мне тетей. Что сказать мне о нашей встрече дома, когда я вернусь?
— Дорога до них дальняя, — ответила молодая женщина. — И мы давно уж о родных ничего не слышали. Вернешься домой, скажи отцу, что привет ему передает Десятая сестра. Он сам все поймет.
Племянник спросил, из какого рода ее муж, и он сказал: