И она принялась утешать меня в моем горе, а я все больше огорчался и печалился. А потом она принесла мне еду, но я толкнул поднос ногою, так что все блюда разлетелись по сторонам, и воскликнул: «Все, кто влюблен, — одержимые, и они не склонны к пище и не Наслаждаются сном!» Но дочь моего дяди, Азиза, сказала: «Клянусь Аллахом, о сын моего дяди, — это признак любви!» — и у нее потекли слезы. Она подобрала черепки от блюд и остатки кушанья и стала развлекать меня рассказами, а я молил Аллаха, чтобы настало утро. А когда утро наступило и засияло светом и заблистало, я отправился к той женщине и торопливо вошел в переулок и сел на лавочку. И вдруг окошко распахнулось, и она высунула голову из окна, смеясь, а затем она скрылась и вернулась, и с ней было зеркало, кошель и горшок, полный зеленых растений, а в руках у нее был светильник. И первым делом она взяла в руки зеркало и, сунув его в кошель, завязала его и бросила в комнату, а затем опустила волосы на лицо и на миг приложила светильник к верхушкам растений, а после того взяла все это и ушла, заперев окно. И мое сердце разрывалось от этого и от ее скрытых знаков и тайных догадок, а она не сказала мне ни слова, и моя страсть от этого усилилась и любовь и безумие увеличились.
И я вернулся назад с плачущим оком и печальным сердцем, и вошел в свой дом, и увидел, что дочь моего дяди сидит лицом к стене. И сердце ее горело от забот и огорчений, и ревности, но любовь помешала ей сказать мне что-нибудь о своей страсти, так как она видела, что я влюблен и безумен. И я посмотрел на нее и увидел у нее на голове две повязки: одна из-за удара в лоб, а другая — на глазу, так как он стал у нее болеть от долгого плача. И она была в наихудшем состоянии и, плача, говорила такие стихи:
А окончив стихи, она посмотрела и увидела меня, продолжая плакать, и тогда она вытерла слезы и поднялась ко мне, но не могла говорить, таково было ее волнение.
И она помолчала некоторое время, а потом сказала: «О сын моего дяди, расскажи мне, что выпало тебе в этот раз», и я рассказал ей обо всем, что случилось, и тогда она воскликнула: «Терпи, пришла пора твоей близости с нею, и ты достиг исполнения твоих надежд! Тем, что она показала тебе зеркало и засунула его в кошель, она говорит тебе: когда нырнет в темноту солнце; а опустив волосы на лицо, она сказала: когда придет ночь и опустится темный мрак и покроет свет дня — приходи. А ее знак горшком с цветами говорит: когда придешь, войди в сад за переулком; а знак свечою означает: когда войдешь в сад, жди там; и где найдешь горящий светильник, туда и отправляйся, и садись возле него, и жди меня: поистине, любовь к тебе меня убивает».
И, услышав слова дочери моего дяди, я воскликнул от чрезмерной страсти и сказал: «Сколько ты еще будешь обещать и я стану ходить к ней, не достигая цели? Я не вижу в твоем объяснении правильного смысла!»
И дочь моего дяди засмеялась и сказала: «У тебя должно остаться терпения лишь на то, чтобы вытерпеть остаток этого дня, пока день не повернет на закат и не придет ночь с ее мраком, и тогда ты насладишься единением и осуществлением надежд, и это — слова истины без лжи».
И потом она подошла ко мне и стала утешать меня мягкими речами, но не осмеливалась принести мне какой-нибудь еды, боясь, что я на нее рассержусь, и не надеялась она, что я склонюсь к ней. Она только хотела подойти ко мне и снять с меня платье, а потом она сказала мне: «О сын моего дяди, сядь, я расскажу тебе что-нибудь, что займет тебя до конца дня; и если захочет Аллах великий, не придет еще ночь, как ты уже будешь подле твоей любимой».
Но я не стал смотреть на нее и принялся ждать прихода ночи и говорил: «Господи, ускорь приход ночи!» А когда пришла ночь, моя двоюродная сестра горько заплакала и дала мне зернышко чистого мускуса и сказала: «О сын моего дяди, положи это зернышко в рот; и когда ты встретишься со своей любимой и удовлетворишь с нею свою нужду и она разрешит тебе то, что ты желаешь, скажи ей такой стих: