– Нет, может – и ты это знаешь. – Она берёт со стола свиток и разворачивает его. – Видишь? Вот здесь.
– Это было двести лет назад. За всю жизнь мы ни разу не получали сообщений о сотрясателях неба.
Миранда шумно выдыхает:
– Ну, ткачей теней и певцов света тоже долгое время не было, а сейчас они живут с нами под одной крышей.
У Альфреда такой вид, будто он съел что-то неприятное:
– Это аргумент. Но сотрясатель неба не стал бы так рисковать. Слишком опасно смещать комету с естественной орбиты.
– Сотрясатель, может, и не стал бы, но не леди Эшлинг. Особенно если она любой ценой решила заполучить новых жертв, – говорит Миранда.
– Мы должны немедленно оповестить всю Сеть. Завтра мы отправимся в деревню. Остальные тоже должны знать. Это смещение орбиты может грозить опасностью нам всем.
– И мы должны быть к нему готовы.
Миранда скатывает свиток и кладёт его в ящик. Я мысленно ставлю галочку. Я уже видела этот свиток. В тот раз я не знала, что с ним делать, но с тех пор как Миранда и Альфред рассказали нам об одарённых людях из Сети, я поняла: это список имён, дат и мест рождения всех известных магов. Мы все следим друг за другом и помогаем переезжать до того, как леди Эшлинг и её гвардейцы постучатся в дверь.
Разумеется, Миранда и Альфред понятия не имеют, что мне всё это известно. Вот почему они так рано отправили нас спать: не хотели пугать нас ещё сильнее. И не хотели, чтобы мы узнали о возможном существовании сотрясателя неба. Я никогда о таком не слышала, но это, должно быть, страшный дар, если с его помощью можно изменить орбиту кометы.
Я дрожу, когда слова Альфреда снова звучат у меня в ушах. Какую опасность может принести новая орбита кометы Серилии?
Миранда и Альфред обнимаются, он целует её в макушку и убирает бумаги, а Миранда приводит в порядок кухню. Я выжидаю ещё несколько секунд – удостовериться, что больше ничего важного они не скажут, – а потом на цыпочках возвращаюсь в свою комнату.
Мне бы очень хотелось поделиться с кем-нибудь новой информацией, но о Даре и речи быть не может, а Лукасу может не понравиться, что я подслушиваю разговоры его родителей. Поэтому я без сна лежу в кровати, и их слова без конца крутятся у меня в голове. Это меня не убаюкивает: с каждым повторением леденящий страх, затаившийся у меня в пояснице, когда я увидела комету Серилию, просачивается в мои вены.
Дара была права. Я костьми это чую. Леди Эшлинг что-то сделала. Что-то ужасное.
И скоро она придёт за нами.
Когда я просыпаюсь на следующее утро, тени плотным коконом окутывают меня, хотя в окна светит солнце. Я не хочу их отпускать. Со вздохом я возвращаю тени на места и быстро одеваюсь. Родители Лукаса что-то говорили насчёт похода в деревню, и я не хочу ничего упустить.
Придя на кухню, я вижу, что Лукас вместе с родителями уже сидит за столом и уминает завтрак. Миранда кладёт мне на тарелку яйца и передаёт блюдо с поджаренным хлебом. Миранда и Альфред всегда такие добрые и непосредственные, это так не похоже на моих родителей. Моя мама бранила меня, если я ела не той вилкой, а здесь я могу есть даже руками – родители Лукаса и бровью не поведут. Со своими родителями я всегда словно ходила по лезвию ножа, но здесь я наконец-то чувствую себя на своём месте. Я дома.
– Сегодня утром мы идём в деревню, – говорит Миранда. – У нас важная встреча, а вы с Лукасом можете одни побродить по рынку.
– А с кем вы встречаетесь? – невинно спрашиваю я, но быстро захлопываю рот под суровым взглядом Миранды.
– Не расстраивайся, – говорит Лукас. – Я её уже спрашивал.
Я улыбаюсь ему и быстро приканчиваю завтрак. Лукасу не меньше меня интересно узнать про Сеть. Но его свет не может дать ему ту информацию, какую предоставляют мои тени.
Вскоре мы выдвигаемся в деревню. Я с грустью вспоминаю старый дом в Парилле. По дороге от него до деревни было множество деревьев и теней, даже в солнечные дни. А здесь ничего подобного нет – только скудная трава и редко попадающиеся высокие хилые деревья. Их широкие листья тут и там отбрасывают причудливые тени. Я кручу парочку в пальцах, позволяю им скользнуть мне на запястья и дальше по рукам. Щелчок пальцами – и они убирают мне волосы с лица, завязав их сзади таким аккуратным бантом, какой у меня у самой никогда бы не получился.
Рядом со мной Лукас играет с искорками света, но когда мы подходим ближе к деревне, его родители одёргивают нас:
– Эммелина, отпусти тени, Лукас, оставь свет в покое.
Хотя в Аббачо пока безопасно, но лучше, если о наших талантах никто не узнает.
В деревне всё по-домашнему и приветливо, местные в большинстве уже выучили, как нас зовут. Они все думают, что я сестра Лукаса и мы семья фермеров-рыболовов, которые живут на побережье. О наших тайнах никто не знает и, надеюсь, никогда не узнает.