Провозгласим их имена: Ленард, герцог Мешский! Миллифлор, герцог Кадвийский и Йоссельмский! Имфал, маркиз Кельтской Топи!»
Навстречу выступил король Казмир: «Господа, приветствую вас в Хайдионе!»
Трое приезжих отвесили традиционные поклоны — каждый подогнул правое колено, чуть разведя руки в стороны, и выпрямился, не поднимая голову. Обстоятельства требовали соблюдения формальностей, но без особых церемоний.
Король Казмир отозвался благосклонным мановением руки: «А теперь, господа, предлагаю вам сразу удалиться в приготовленные помещения, где вы сможете согреться у огня и переодеться в сухие камзолы. В свое время мы успеем вас выслушать».
«Примите нашу благодарность, король Казмир, — ответил герцог Миллифлор. — Сказать по правде, мы промокли: проклятый дождь не прекращался ни на минуту!»
Гостей увели. Повернувшись, Казмир бросил взгляд вдоль галереи и, заметив Сульдрун, задержался: «А это что такое? Почему ты не занимаешься?»
Сульдрун решила не упоминать об отсутствии репетитора: «Я уже выполнила сегодняшнее задание. Я умею хорошо писать все буквы и складывать из них слова. А сегодня утром я прочла большую книгу про христиан».
«Ха! Прочла целую книгу, говоришь? И поняла в ней каждое слово?»
«Нет, батюшка, многие слова я не разбираю — они написаны унциальным шрифтом и по-латыни. А я плохо понимаю латынь, да еще разукрашенную вязью. Но я внимательно просмотрела картинки, и маэстро Хаймес меня хвалит».
«Приятно слышать. Тебе, однако, следует соблюдать приличия, а не разгуливать по галерее в одиночку».
«Иногда, батюшка, я предпочитаю быть одна», — боязливо проговорила Сульдрун.
Расставив ноги и заложив руки за спину, Казмир слегка нахмурился. Ему не нравилось, когда его суждения встречали отпор — тем более со стороны неопытной девочки. Размеренным голосом, не оставлявшим никаких сомнений в справедливости и окончательности вывода, король произнес: «В данном случае твои предпочтения должны уступить требованиям действительности».
«Да, батюшка».
«Ты обязана помнить о своем значении. Ты — Сульдрун, принцесса Лионесская! Скоро наследники лучших престолов мира станут приезжать, чтобы просить твоей руки, и тебе не пристало вести себя подобно уличному сорванцу. Нам предстоит сделать тщательный выбор, сулящий наибольшие преимущества как тебе самой, так и всему государству!»
Сульдрун неуверенно переступала с ноги на ногу: «Батюшка, я не хочу даже думать о замужестве».
Казмир прищурился. Вот оно, снова — своенравие! Король решил применить притворно-шутливый тон: «Само собой! Ты еще ребенок! И все же, в любом возрасте тебе следует сознавать свое положение. Ты знаешь, что такое „дипломатия“?»
«Нет, батюшка».
«Дипломатия — это отношения, связи и сделки с другими странами. Деликатная игра, что-то вроде танца. Тройсинет, Даот, Лионесс, ска и кельты — все готовы заключить трехсторонний или четырехсторонний союз и нанести смертельный удар общему противнику. Уверяю тебя, Лионессу тоже приходится танцевать эту кадриль. Ты понимаешь, что я имею в виду?»
Сульдрун задумалась: «Кажется, понимаю. Хорошо, что мне не приходится участвовать в таких танцах».
Казмир чуть отступил — может ли быть, что дочь даже слишком хорошо его поняла? Король сухо обронил: «Довольно! Ступай в свою горницу. Я вызову леди Дездею — пусть найдет тебе подходящих компаньонок».
Сульдрун начала было объяснять, что ей не нужны новые подруги — но, заглянув в лицо Казмира, придержала язык и отвернулась.
С тем, чтобы неукоснительно выполнить королевские указания, принцесса поднялась в свои комнаты в Восточной башне, где в кресле, откинув голову назад, уже храпела леди Могелина.
В окне была видна только плотная пелена дождя. Поразмышляв минуту, Сульдрун прокралась мимо Могелины в гардеробную и переоделась в платье из темно-зеленой льняной пряжи. Бросив на гувернантку робкий взгляд через плечо, Сульдрун вышла на лестницу. Она подчинилась воле короля — теперь, если бы он снова ее заметил, послушание могло быть доказано сменой одежды.