Выбрать главу

Сартцанек — пожалуй, самый своенравный и непредсказуемый из чародеев — обитал в Фароли, в глубине лесной чащи, на территории тогдашнего великого герцогства Даотского. Его давно раздражали запреты Мургена, и он нарушал их настолько часто и откровенно, насколько осмеливался.

Время от времени Сартцанек практиковал эротические эксперименты с участием ведьмы Десмёи. Уязвленный презрительными насмешками Уидцефута, Сартцанек отомстил обидчику, наложив на него «заклятие абсолютного просвещения» — Уиддефут внезапно постиг все, что можно было узнать: историю каждого атома во Вселенной, эволюцию восьми измерений времени, все возможные стадии каждой последовательности событий, все запахи, звуки, формы, цвета и осязательные ощущения мира, а также все впечатления, относящиеся к девяти более необычным видам восприятия. Мгновенно разбитый параличом, Уиддефут не был способен даже накормить себя. Дрожа в полном замешательстве, он продолжал стоять там, где его настигло заклинание, пока не высох настолько, что ветер подхватил и унес вдаль его рассыпавшийся прах.

Протесты Коддефута, возмущенного этой расправой, привели Сартцанека в такую ярость, что он забыл о всякой осторожности и уничтожил Коддефута, напустив на него полчище могильных червей. Вся поверхность тела Коддефута покрылась дюймовым шевелящимся слоем червей, в связи с чем чародей начисто потерял рассудок и разорвал себя в клочья.

Оставшиеся в живых маги, за исключением ведьмы Десмёи, приняли решительные меры, против которых Сартцанек не смог устоять. Его превратили в чугунный столб высотой в полтора человеческих роста и толщиной в четыре дюйма — только внимательное изучение этого артефакта позволяло различить искаженные черты незадачливого злоумышленника. Столб этот напоминал железный кол, установленный Мургеном на перекрестке Твиттена. Столб Сартцанека, однако, воткнули в самую вершину горы Агон. Ходили слухи, что каждый раз, когда в этот столб ударяла молния, запечатленные в нем черты Сартцанека искажались и подергивались чем-то вроде патины.

Некий Тамурелло немедленно вселился в Фароли, усадьбу Сартцанека; все сходились во мнении, что Тамурелло был порождением Сартцанека, его alter ego — своего рода запасным продолжением Сартцанека, как такового, во времени и пространстве.[15] Подобно Сартцанеку, Тамурелло был высоким и грузным субъектом с черными глазами и черными кудрями, чувственным ртом, закругленным подбородком и живым темпераментом, проявлявшемся в склонности к чрезмерно эмоциональному самовыражению.

Ведьма Десмёя, экспериментально совокуплявшаяся с Сартцанеком, ныне развлекалась с королем Оламом Третьим. Она являлась ему в виде прелестницы, сплошь покрытой мягкой черной шерстью, в причудливо-привлекательной кошачьей маске. Это создание владело сотнями развратных навыков; король Олам, одурманенный и потерявший рассудок, подчинился воле волшебницы. С тем, чтобы насолить Мургену, Десмёя подговорила Олама перевезти в Аваллон его трон Эвандиг и круглый стол, Карбра-ан-Медан.

Мир был нарушен. Чародеи поссорились — каждый подозревал другого. Охваченный холодным отвращением к человеческой природе, Мурген уединился в Свер-Смоде.

На Старейших островах настали трудные времена. Обезумевший король Олам попробовал совокупиться с самкой леопарда и поплатился жизнью, будучи растерзан в клочья. Сын его, Ютер Первый, хилый и боязливый подросток, больше не пользовался поддержкой Мургена. Готы заполонили северное побережье Даота и разграбили Пропащий остров, в том числе разрушили монастырь и сожгли знаменитую библиотеку.

Одри, великий герцог Даотский, собрал войско и нанес готам сокрушительное поражение в битве при Хаксе, но при этом понес такие потери, что кельты-годелийцы продвинулись на восток и захватили полуостров Визрод. Король Ютер, несколько месяцев пребывавший в нерешительности, наконец возглавил поход против кельтов, но годе-лийцы устроили ему катастрофический разгром в битве у ручья Плакучей Ивы; попавший в засаду король был убит. Его сын, Ютер Второй, бежал на север, в Англию, и в свое время породил Ютера Пендра-гона, отца Артура, короля Корнуолла.

Герцоги Старейших островов встретились в Аваллоне, чтобы выбрать нового короля. Герцог Лионесса Фристан претендовал на королевское достоинство благодаря своему происхождению, тогда как стареющий герцог Одри Даотский обосновывал свое право на верховный престол, ссылаясь на местонахождение трона Эвандига и круглого стола, Карбра-ан-Медана. Взаимные обвинения и язвительные замечания соперников привели к роспуску конклава. Вернувшись домой, с тех пор каждый из герцогов величал себя королем собственного суверенного государства.