Глинет выдохнула с облегчением:
– Хорошо, что вы не прочь проводить время в нашей компании, потому что нам тоже нравится вас сопровождать. Не смею сказать, что нам повезло – срок заклятия еще не истек.
– Расскажи-ка мне подробнее про это заклятие.
Друн и Глинет поведали Шимроду о злоключениях, которые им пришлось пережить как по отдельности, так и после того, как они встретились в чертоге огра:
– И теперь нам обязательно нужно найти Родиона, короля всех эльфов и фей, чтобы он снял порчу и вернул Друну зрение.
– Родион не может не заметить звуки волшебной свирели, – сказал Шимрод. – Рано или поздно он обязательно остановится послушать – и, будьте уверены, я буду внимательно наблюдать за слушателями.
– Вы его когда-нибудь видели? – с тоскливой надеждой спросил Друн.
– По правде говоря, я занимался поисками другого субъекта.
– Я знаю, кого вы ищете! – заявила Глинет. – Человека с больными коленями, которые щелкают и трещат, когда он ходит.
– Как ты догадалась?
– Потому что вы часто и долго рассказываете публике про больные колени. Но когда кто-нибудь выходит вперед, вы смотрите ему в лицо, а не на ноги, и у вас всегда разочарованный вид. Вы дарите больному горшок с мазью, и он уходит, все так же хромая.
Шимрод слегка ухмыльнулся, глядя на костер:
– Неужели меня так легко вывести на чистую воду?
– Не слишком легко, – скромно ответила Глинет. – По правде говоря, я думаю, что у вас много тайн.
Шимрод громко рассмеялся:
– А это еще почему?
– Ну, например, как вы научились готовить столько целебных мазей и настоек?
– Здесь нет никакой тайны. Я продаю несколько общеизвестных средств, облегчающих недуги. Все остальное – толченая кость, смешанная с топленым салом или копытным жиром, а также с различными ароматическими добавками. Это безвредные снадобья, и в некоторых случаях люди действительно выздоравливают, если верят, что снадобья им помогут. Но я продаю целебные препараты только для того, чтобы найти человека с больными коленями – его я сразу узнáю. Так же как Родион, он часто посещает ярмарки – рано или поздно я его найду.
– И что будет после этого? – спросил Друн.
– Он скажет, где найти еще одного человека.
С юга на север, по всей стране катился фургон доктора Фиделиуса и его двух юных помощников, задерживаясь на ярмарках и празднествах от Дафнеса на Сонной реке до Дудльбаца на краю каменистых просторов Годелии. Тянулись долгие дни странствий по тенистым сельским дорогам – фургон поднимался на холмы и спускался в долины, заезжал в темный лес и выезжал к древним селениям. Вечерами путники сидели у костра, а у них над головой в облаках плыла луна или сияли бесчисленные звезды. Однажды после полудня, когда они пересекали безлюдную вересковую пустошь, Глинет услышала жалобный писк, доносившийся из придорожной канавы. Спрыгнув с фургона и заглянув в заросли чертополоха, она заметила котят – кто-то их выбросил и оставил здесь умирать. Она взяла котят в фургон, заливаясь слезами от жалости. Когда Шимрод разрешил ей оставить их у себя, Глинет обняла его и поцеловала – и Шимрод понял, что навсегда стал ее рабом, даже если это еще не случилось раньше.
Глинет нарекла котят Пачкулей и Почихунчиком и тут же принялась учить их всяким трюкам.
От северной границы они направились на запад по долине Аммарсдейл к плоской Шрамовой горе, а оттуда – к оловянным рудникам на болотистых горных лугах Ульфляндии, уже в тридцати милях от грозной крепости ска в Поэлитетце. Они были рады возможности покинуть эти унылые места и снова повернуть на восток вдоль реки Мурмейль.
Лето еще не кончалось, и каждому из трех спутников хотелось продолжать их горьковато-сладостное существование. Друна постоянно преследовали мелкие неприятности: то он ошпарил руку кипятком, то его постель промокла от дождя, а отправившись по малой нужде за живую изгородь, он споткнулся и упал в крапиву. Друн никогда не жаловался, однако, чем заслужил уважение Шимрода, поначалу сомневавшегося в существовании порчи, но постепенно убедившегося в ее практической реальности. Однажды Друн наступил на колючку, глубоко вонзившуюся ему в пятку. Пока Шимрод удалял занозу, Друн сидел молча, закусив губу; в порыве сочувствия Шимрод обнял его и погладил по голове:
– Ты храбрый парень. Так или иначе мы положим конец этому заклятию. В худшем случае оно не может продолжаться больше семи лет.
Как обычно, Друн задумался, прежде чем ответил:
– Шип в пятке – ерунда. Я боюсь гораздо большей неудачи. Я боюсь, что мы вам наскучим и вы нас выгоните из фургона.