– Что ты видишь?
Глядя сквозь стекло, Карфилиот увидел четырех всадников, скачущих галопом по лесу. Одним из всадников был Шимрод. Других герцог не узнал – судя по внешности, это были какие-то рыцари или наемники.
Он вернул цилиндр чародею:
– Шимрод сломя голову скачет в лесу с тремя сообщниками.
Тамурелло кивнул:
– Они прибудут через час, если не раньше.
– И что потом?
– Шимрод надеется найти тебя здесь, в моей компании, что даст ему возможность пожаловаться Мургену. Я еще не готов к открытому столкновению с Мургеном. Если Мурген вынесет тебе приговор, он будет неизбежно приведен в исполнение.
– Значит, мне нужно бежать?
– И немедленно.
Карфилиот возбужденно расхаживал взад и вперед:
– Хорошо, если не остается другого выхода, я так и сделаю. Но ты должен предоставить мне средство передвижения.
Тамурелло поднял брови:
– Ты намерен оставить у себя подопечных Шимрода?
– Зачем я стал бы их отпускать? Это ценные заложники. Я обменяю их на заклинание, раскрывающее сверток с инструментарием Шимрода, и на его обещание больше не заниматься этим делом. Если хочешь, можешь передать ему мои условия.
Тамурелло неохотно согласился:
– Что поделаешь, за все в этом мире приходится платить. Пошли!
Они вышли из усадьбы и направились к фургону.
– Еще одно соображение, – продолжал Тамурелло. – Шимрод тоже поставил условие, связавшись со мной перед твоим приездом, и я не могу его не выполнить. Я настоятельно рекомендую тебе – по сути дела, требую – никоим образом не травмировать и не унижать заложников, не подвергать их побоям или насилию, мучениям, дурному обращению, оскорблениям или преследованиям, а также не вступать с ними в какое-либо телесное соприкосновение. Не позволяй другим подвергать их такому обращению. Не содержи их в условиях, причиняющих им ущерб или неудобства. С твоей стороны не должно быть никакого содействия или попустительства, выражающихся поступками, словами или отсутствием оных, намеренными или непреднамеренными, приводящими к какому-либо несчастному случаю, нежелательному инциденту или неблагоприятному стечению обстоятельств, жертвами которого оказались бы твои заложники. Ты несешь ответственность за обеспечение их безопасности и охрану их здоровья. Предоставляй…
– Довольно, довольно! – гневно воскликнул Карфилиот. – Суть твоих замечаний предельно ясна. Мне придется обращаться с двумя ублюдками как с почетными гостями.
– Совершенно верно. У меня нет ни малейшего желания расплачиваться за нанесенный тобой ущерб, за твои легкомыслие, похоть, проказы и мстительность. Шимрод пользуется доверием Мургена и предъявил эти требования.
Карфилиот с трудом сдерживал бушевавшие в нем чувства. Он резко сказал:
– Я понял твои указания, они будут выполнены.
Тамурелло прошелся вокруг фургона, натирая обода колес талисманом из голубого нефрита. После этого он перешел к лошадям и, поднимая их лапы по одной, натер их подошвы тем же камнем. Лошади напряглись и дрожали от его прикосновений, но чувствовали его чудовищную власть и притворялись, что его не видят.
Тамурелло прикоснулся голубым нефритом к головам, бокам, ягодицам и животам черных лошадей, после чего провел камнем по всем четырем панелям стен фургона:
– Готово! Поезжай, и торопись! Шимрод скоро будет здесь. Лети! Лети высоко! Лети в Тинцин-Фюраль!
Карфилиот вскочил на козлы и взял в руки поводья. Попрощавшись с Тамурелло взмахом руки, он щелкнул бичом. Лошади рванулись вперед и в воздух. Фургон доктора Фиделиуса, раскачиваясь, полетел на запад высоко над кронами деревьев – лесные твари с удивленным почтением поднимали глаза, взирая на двуглавых черных коней, скачущих по небу, и на влекомый ими невесомо-громоздкий разукрашенный фургон.
Через полчаса к усадьбе Фароли подъехали четыре всадника. Спешившись, они пошатывались от усталости, раздраженные и подавленные тем, что, судя по показаниям «непогрешимого компаса», снова опоздали.
Из усадьбы вышел мажордом:
– Что вам угодно, благородные господа?
– Извести Тамурелло о нашем прибытии, – сказал Шимрод.
– Как изволите о вас объявить?
– Тамурелло нас ожидает.
Мажордом откланялся.
В одном из огромных окон Шимрод заметил движение какой-то тени.
– Он наблюдал за нами и слушал нас, – сказал волшебник своим спутникам. – Теперь он решает, в каком обличье ему следует перед нами явиться.
– Странная жизнь у колдунов! – заметил Каргус.
– Он стыдится своего собственного лица? – удивился Ейн.