Выбрать главу

Сульдрун прошлась вниз мимо разрушенной виллы и устроилась под старым цитрусом, обняв руками колени и размышляя о судьбе, надвигавшейся подобно грозовой туче. Не было никаких сомнений — по меньшей мере, так она считала — что Карфилиот пожелает на ней жениться, увезти ее в далекий Тинцин-Фюраль и там, не торопясь и следуя своим прихотям, изучать тайны ее тела и ума… Солнце погрузилось в облака, подул холодный ветер. Сульдрун задрожала. Поднявшись на ноги, она все так же, с опущенной головой, вернулась в Хайдион. Когда она поднялась в свои апартаменты, встревоженная леди Дездея сделала ей выговор.

«Где вы были? Королева велела хорошенько вас принарядить — предстоят званый ужин и танцы. Ваша ванна уже приготовлена».

Сульдрун безучастно сбросила одежду и вступила в широкую мраморную ванну, до краев наполненную теплой водой. Горничные натерли ее мылом из оливкового масла и жженого алоэ, смыли мыло водой, надушенной лимонной вербеной и вытерли ее мягкими хлопчатобумажными полотенцами. Волосы ее расчесывали, пока они не заблестели. Ее одели в темно-синее длинное платье, а на голове разместили тонкий серебряный обруч, инкрустированный пластинками лазури.

Леди Дездея наконец отошла: «Больше ничего не могу сделать. Ты несомненно привлекательна. И все же чего-то не хватает. Тебе не мешало бы немного флиртовать — без излишнего усердия, разумеется! Дай ему знать, что ты понимаешь, что у него на уме. Шалость в девушке — как соль на жареном мясе… А теперь закапаем настойку наперстянки, чтобы искрились глаза!»

Сульдрун отпрянула: «Не хочу я никаких капель!»

Гувернантка хорошо знала, насколько тщетны были попытки спорить с принцессой: «Вы — самое упрямое создание на свете! Как обычно — делайте что хотите».

Сульдрун горько рассмеялась: «Если бы я делала, что хотела, я не спускалась бы на бал».

«Да-да, конечно! Полюбуйтесь, какая у нас выросла своенравная недотрога! — Дездея поцеловала принцессу в лоб. — Надеюсь, жизнь подчинится вашим капризам… А теперь пора на банкет. Умоляю вас, будьте вежливы с герцогом — ваш батюшка, король, надеется выдать вас замуж».

На званом ужине король Казмир и королева Соллас восседали во главе огромного стола; Сульдрун посадили справа от отца, а Карфилиота — слева от королевы.

Сульдрун украдкой наблюдала за герцогом. Невозможно было отрицать, что его чистая бледная кожа, густые черные волосы и блестящие глаза выглядели красиво — даже чересчур красиво. Карфилиот изящно ел и пил, умел вежливо поддерживать разговор. Упрекнуть его, пожалуй, можно было только в скромности — он очень мало рассказывал о себе. Тем не менее, Сульдрун старалась не встречаться с ним глазами, а когда время от времени ей приходилось с ним говорить, трудно было подыскивать слова.

Сульдрун догадывалась, что Карфилиот чувствует ее отвращение — и что это обстоятельство лишь подзадоривает его. Излияния герцога становились все выспреннее, словно он надеялся преодолеть ее антипатию ослепительным фейерверком галантных манер. Ивее это время Сульдрун ощущала подобное ледяному ветерку пристальное внимание отца, нервировавшее ее в такой степени, что порой ей трудно было держать себя в руках. Она опустила голову к поставленному перед ней блюду, но не могла заставить себя есть.

Протянув руку к бокалу, она так-таки встретилась глазами с Карфилиотом. На мгновение она оцепенела. «Он знает, о чем я думаю, — говорила она себе. — Он знает — и усмехается, как будто я ему уже принадлежу…» Сульдрун оторвалась от созерцания лица герцога и опустила глаза. Продолжая улыбаться, Карфилиот отвернулся, чтобы выслушать замечания королевы Соллас.

На балу Сульдрун надеялась избежать особого внимания, смешавшись со стайкой фрейлин — не тут-то было. Сэр Эшар, помощник сенешаля, скоро нашел ее. Ей пришлось составить компанию королю Казмиру, королеве Соллас, герцогу Карфилиоту и группе знатных вельмож. Как только заиграла музыка, Карфилиот пригласил ее на танец, и она не посмела отказаться.

Они молча вышагивали в такт аккордам, то вперед, то назад, кланяясь и совершая изящные пируэты среди разноцветных шелков и шороха атласных костюмов. Тысячи свечей на шести огромных люстрах наполняли зал мягким желтоватым светом.

Когда музыканты кончили играть, Карфилиот отвел принцессу поближе к стене, чуть поодаль от столпившихся придворных. «Не знаю, что сказать, — заметил герцог. — У вас настолько ледяные манеры, что они кажутся таящими угрозу».

Сульдрун церемонно ответила: «Герцог, я не привыкла к многолюдным торжествам — честно говоря, они не доставляют мне удовольствия».

«Значит, вы предпочли бы оказаться в другом месте?»

Сульдрун обернулась туда, где, окруженный придворными, стоял король Казмир: «Мои предпочтения, каковы бы они ни были, по-видимому, имеют значение только для меня. Так мне дали понять».

«Уверен, что вы ошибаетесь! Меня, например, очень интересуют ваши предпочтения. По правде говоря, вы необычная персона».

Сульдрун безразлично пожала плечами, и непринужденная шутливость Карфилиота на мгновение сменилась напряжением, даже резкостью: «Тем временем, вы уже составили мнение обо мне. По-вашему, я обычный, скучный человек — в какой-то мере даже зануда?» Герцог явно надеялся вызвать поток смущенных отрицаний.

Глядя в пространство, Сульдрун рассеянно ответила: «Герцог, вы — гость моего отца. Я не посмела бы составить о вас такое мнение — и вообще какое-либо мнение».

Фод Карфилиот отозвался странным тихим смешком — настолько странным, что Сульдрун с удивлением повернулась к нему и успела заглянуть в трещину панциря, окружавшего душу обитателя Тинцин-Фюраля, прежде чем эта лазейка поспешно закрылась. К герцогу вернулась обходительность. Он развел руки в стороны, демонстрируя любезное и шутливое разочарование: «Почему вы так необщительны? Неужели я произвожу столь отталкивающее впечатление?»

И снова Сульдрун пришлось прибегнуть к холодной формальности: «Герцог, вы не подавали мне никакого повода для формирования подобных суждений».

«Но разве это не притворство? Вы же знаете, что вами восхищаются! Я, например, с нетерпением жду возможности снискать ваше расположение».

«Герцог, мой отец желает выдать меня замуж. Это общеизвестно. Я еще не готова выполнить его настойчивые требования — я никого не люблю и ничего не знаю о любви».

Карфилиот взял ее за руки и заставил повернуться к нему лицом: «Позвольте открыть вам несколько тайн. Принцессы редко выходят замуж за любовников. А в том, что касается любви, я охотно давал бы уроки столь невинной и прелестной ученице. Можно сказать, что в руках такого педагога, как я, вы разобрались бы в таинствах любви за одну ночь».

Сульдрун высвободила руки: «Гости нас ждут».

Карфилиот отвел ее к креслу за столом; через несколько минут Сульдрун сообщила королеве, что плохо себя чувствует, и потихоньку выскользнула из зала. Слегка подвыпивший король Казмир ничего не заметил.

Казмир приказал устроить увеселительную ярмарку на лугу Дерфьи, в двух милях к югу от столицы, чтобы отпраздновать визит почетного гостя, Фода Карфилиота, герцога долины Эвандера и владетеля замка Тинцин-Фюраль. Последовали сложные и дорогостоящие приготовления. Уже вчера над углями жарились на вертелах молодые бычки, обильно приправленные оливковым маслом, луковым соком, чесноком и сиропом из тамаринда; теперь они были готовы, и по всему лугу распространялся неотразимо аппетитный аромат. На расставленных неподалеку лотках возвышались пирамидки, сложенные из буханок белого хлеба, а шесть огромных бочек вина только и ждали, чтобы из них выбили пробки.

Из соседних деревень собрались молодые крестьяне в карнавальных костюмах; под музыку барабанов и свирелей они танцевали веселые джиги, а местные удальцы отплясывали вприсядку, пока крупные капли пота не выступали у них на лбах. В полдень шуты, вооружившись деревянными мечами и бычьими пузырями, развлекали публику потешной битвой; чуть позже рыцари королевского двора устроили турнир, надев кожаные подушки на наконечники пик.[10]

вернуться

10

Турниры, на которых в шутку или насмерть бились рыцари в латах, вооруженные длинными копьями, были еще неизвестны. В ту пору и в тех местах соревнования носили относительно безобидный характер: устраивались поединки борцов, скачки, прыжки с шестом. Знать редко снисходила до участия в таких игрищах.