- Я упустил мысленный образ и стал думать о работе, - удрученно ответил я.
- Это второй враг, - сказал он, - утрата мысленного образа. Чтобы победить его, ты должен так привыкнуть к образу, воспроизводя его в памяти как можно чаще, постоянно от созерцания к созерцанию, причем само созерцание должно быть кратким, но выполняться регулярно и часто, в течение всего дня, так, чтобы ты всегда помнил объект, не выпуская его из памяти. А теперь вернемся к образу.
Я снова представил ее прелестный образ, и на этот раз мне удалось удерживать его несколько лучше. Мое тело было неподвижным, и Сад был неподвижен. Медитация шла своим чередом. Я совершенно освоился, чувствуя себя все уверенней и спокойней. Дыхание стало медленным, тело неподвижным, и она оставалась со мной в виде туманного золотого света… щелк!
- Как там наш образ? - спросил Мастер шепотом.
- Неплохо, неплохо, - ответил я. - И сам я спокоен, и тело расслабленно.
- Да нет же, - строго переспросил он, - что с образом?
- А, образ? - сказал я. - Все отлично, стабильно, правда, слегка размыто…
- Я так и думал, - проговорил он слегка резковато. - Твое созерцание попалось на удочку притупленности сознания. Это страшный враг, потому что он почти невидим. В своей крайней форме его различить легче: чувствуешь сонливость, начинаешь клевать носом. А вот когда он принимает тонкое обличье, то буквально становится ядом; он начинает лгать тебе, расписывая, как здорово проходит созерцание, хотя на самом деле ты всего лишь пребываешь в разновидности ступора - многие практики медитации вот так даром потратили лучшие годы своей жизни.
- Как же мне быть? - спросил я.
- Выдели особую область своего ума - мы называем ее бдительностью. Научи ее распознавать этого врага, расскажи ей, как тот выглядит, каковы знаки его приближения, но, самое главное, прикажи поднимать тревогу всякий раз, когда в твоем уме будет появляться скука, притупляющая созерцание. А засим вернемся к ее образу.
Я невольно вздрогнул - откуда он знает об объекте моей медитации? - но быстро взял себя в руки. И снова перед моим внутренним взором был ее портрет, я стал размышлять о ее красоте, вспоминать те многочисленные уроки духовности, которые она преподала мне в этом Саду. Особенно ярко мне привиделась та ночь, когда она, одетая только ветром и своими золотыми волосами, так невинно подошла к ручью, вытекавшему из фонтана, и без колебаний ступила в его воды…
Воспоминания мои были совершенно лишены грубости или непристойности, вожделения или злого умысла, я просто пребывал в единстве с… щелк!
- Где был твой ум? - снова вопрошал меня Камалашила.
- В хороших мыслях, в благочестивых мыслях, - ответил я, наученный горьким опытом.
- Мысли-то, может, и хорошие, плохо, если они мешают твоей медитации. Ведь ты уже перешел от созерцания образа к иным воспоминаниям, попал в другое место и время - туда, где тебе нравится пребывать, разве нет?
Я признался, что так оно и было.
- Этот враг созерцания - умственное беспокойство, постоянное движение мыслей. Он приходит чаще других, и он очень могуч. Добавить тут нечего. Скажу только: бди! Не пропусти его приближение. И помни еще, что у него, так же как и у притупленности, есть свита. Это - пассивность, бездействие: неспособность выхватить меч, когда какой-то из этих врагов пересечет границу твоей медитации.
Для борьбы с притупленностью восприятия заставь себя вернуться к четкости созерцания образа. Начни с общего плана, затем перейди к чертам лица, форме рук и так далее. Если притупленность не проходит, переведи свой ум в высокое синее небо - очень яркое синее небо, умытое солнцем, - пусть твой ум станет этим небом; это освежит тебя, и ты сможешь вернуться к медитации. В крайнем случае встань, побрызгай в лицо холодной водой, ну а уж если и это не поможет, ляг поспи, и все пройдет.
Для победы над беспокойством надо вновь мягко и осторожно собрать свои мысли в сердце. Добейся еще большего безмолвия, оставайся в неподвижности ума и тела. Замедли дыхание, если надо, снова займись подсчетом вздохов, а затем возвращайся в созерцание. Медитация похожа на полет огромных птиц высоко в небе; снизу кажется, что они скользят в воздухе без усилий. На самом деле их парение - это состояние непрерывной коррекции своего положения: они ловят восходящие потоки воздуха, меняя направление своего полета, всякий раз, когда меняется ветер.
Так и в созерцании. Ты должен непрерывно наблюдать и настраивать медитацию, чтобы она была натянута, как гитарная струна: не слишком сильно и не слишком слабо. Тогда в конце концов после многих занятий практикой настает такое время, когда твое созерцание идет как по маслу.