Во всех экземплярах «Системы природы» Линней черными чернилами вычеркивает слова «никаких новых видов не возникает».
Линней знаком с многими садовниками. С Якобом Готшальком и Хенриком Кралитцем из Лиона. С Йоханом Сниппендалом и Херманом Корнелиусом из Амстердама. С Филипом Миллером из Челси.
Но ни один из них не похож на его собственного. Сказать, что он знаком с ним, не то слово. Но и сказать, что незнаком, тоже не годится.
Ведь Линней знает его как облупленного, вдоль и поперек. Он всегда был тут.
Воскресенье. Линней отдыхает. Он не в духе.
В понедельник он упраздняет мужчину и женщину.
Во вторник — домашнюю скотину.
В среду обращает в ничто птиц и рыб.
В четверг аннулирует всех пресмыкающихся и насекомых.
В пятницу ликвидирует звезды, солнце и луну.
В субботу остаются лишь земные камни. Он и их упраздняет.
Линней болен. Руки и ноги цепенеют. Кровеносные сосуды словно бы вздулись. Мышцы сводит судорогой.
В этот теплый вечер привычное не происходит. Садовник, откинувшись назад, сидит на лавке. Инструмент лежит перед ним, но он не играет. Мнет в пальцах клейкий комочек земли. Комочек глины.
Линней все же приходит, привлеченный тишиной, как прежде — музыкой, и спрашивает:
— Это лонгспель? Или цитра? Или хуммель?
Он умолкает, перехватив взгляд садовника — не глаза, а два холодных комочка глины.
Линней:
— Быть может, грибы должны составить собственное, новое природное царство, regnum neutrum, или chaoticum.
— В Сконе, — говорит Линней садовнику, — я видел человеческое тело, оно принадлежало пробсту, умершему одиннадцать лет назад, и было обработано квасцами, не смолою, вкупе с купоросом, а потом заполнено шмелиным воском, так что в результате оно выглядело необычайно естественно.
Садовник молчит.
Линней продолжает:
— Однако результат был бы вовсе удивительным, если б найти способ расплавить янтарь и залить этот расплав в мертвое тело, ведь тогда удастся полностью воспрепятствовать тлену
Садовник молчит.
Затем Линней проводит пальцем по лбу садовника, по морщинам, по кромке волос, по бровям. Ответа на этот жест не будет.
Линнею остается только одно — упразднить свой жест, шагнуть в сторону и дать этому мгновению растаять.
Теплое утро. По-прежнему июнь, долгий июнь. В дверь стучат. Это Артеди. Друг приехал в гости. Рассказывает о своей жизни в Амстердаме.
— С трех до девяти бываю в таверне, с девяти до трех ночи работаю, с трех до полудня сплю. Вот и всё!
Линнею хочется спросить о каналах, но он не спрашивает. Чувствует боязнь, неуверенность, хотя он здесь — хозяин, а друг — гость.
Артеди привез с собой рукопись и всю ночь читает ее Линнею.
Перед Артеди лежит рыба, диковинная рыба. Раньше Линнею не доводилось видеть таких. Артеди производит диссекцию, маленьким острым ножом ловко делает разрезы, высвобождает органы, демонстрирует:
— Anableps tetrophthalmus, обычно именуемый телескопом, или четырехглазкой[19]. Характерная особенность — вот, смотри! — подвижность внешнего ряда зубов, состоящих из хряща, тогда как глоточные зубы — вот они! — представляют собою острые костные образования. Но самое удивительное — строение глаз. Горизонтальная полоска соединительной ткани делит полушарие роговицы на две половины, нижнюю и верхнюю, — видишь? — зрачки и радужка тоже двойные. Верхние половины предназначены, чтобы видеть в воздухе, нижние — чтобы видеть в воде. Таким манером эта рыба, находясь у самой поверхности, способна отчетливо видеть как над водой, так и в воде.
Артеди кладет означенные органы зрения Линнею на ладонь.
— Эта рыба поймана в Гвиане, в заболоченном водоеме.
Линнею думается, они с другом поют: «Сидели два друга / В безгрешном покое, в безгрешном поко- о-о-е…»
Но они не поют. Артеди продолжает, перейдя к следующей рыбе, стеклянной камбале, выловленной в Тронхеймсфьорде.
Снаружи хлынул дождь. Артеди не обращает внимания. Поднимает рыбину, подносит к лицу Линнея. Открывает-закрывает рыбий рот.
Артеди из сада уехал, он снова на пути в Амстердам. К Линнею заходит Лёвберг.
— Он оставил это мне, велел передать после его отъезда.
Линней пристально рассматривает растение, живое, в горшке. И не одно, там есть еще несколько растеньиц поменьше. Ярлычок с надписью гласит: Hort.Cliff.89. Из сада Клиффорда.