— Ботаник, значит? — переспросил Трофим, которому уже доводилось встречаться с профессорами Томского университета.
— О, да! — обрадованно подтвердил Хилдрет и стал рассказывать, что на его ферме собраны растения со всего света. Вот и сюда, в далёкую Сибирь, он прибыл для того, чтобы увезти к себе в Америку семена, черенки и саженцы. О дерзаниях молодого садовода он многое слышал в губернском городе от основателя музея и хотел бы осмотреть сад.
— Милости просим, — пригласил Трофим— Чем богат — всё покажу; чего нет — не взыщите. У каждого, говорят, своя любовь. Мне вот яблоня в душу запала.
— О-о! Яблоня — хорошо! У нас в Америке говорят: одно яблоко в день сохраняет тебя от врача!
— Мы здесь в садоводческом деле покамест — малые ребята. Только ещё учимся ходить. А умные люди говорят: первый шаг шагнуть — всё равно, что мир перевернуть. Однако и я от вас добрым словом попользуюсь.
Профессор взглянул на босые, покрытые пылью ноги садовода. Тот, учтиво улыбаясь в небольшую, но уже волнистую бородку, объяснил с добродушной крестьянской искренностью:
— Без обувки лучше: нога землю чует. И здоровье закаляется, как горячий топор в студёной воде. Нам без этого нельзя. Кто простуды боится, того яблонька испугается: хилый в пестуны негоден!
Он провёл своих собеседников в сад, прямо к плодовым деревьям. На одной из молодых яблонек наливались круглые плоды. Подобно ягодам вишни, яблочки висели на длинных плодоножках и так густо, что крепкие ветви уже в июле гнулись к земле.
— Эта ранетка никаких морозов не боится. Она от всех отменная — красномясая!
Красная мякоть плодов особо заинтересовала Хилдрета, и он заговорил о черенках. Трофим ответил:
— Осенью можно нарезать. Берите. Пользуйтесь. Дома садоводам раздайте…
Потом он пригласил гостей «откушать хлеба-соли»…
Хилдрет искал ямщика для продолжительных поездок по окрестностям села. Трофим в то лето не мог ехать и указал на Митрофана. Тот поджидал прибавления семейства, копил деньги на постройку домика и потому охотно нанялся в ямщики к щедрому иностранцу.
Всё лето они ездили по лугам и полям, не раз побывали в тайге, на склонах гор. Хилдрет всюду рассматривал травы и кустарники, образцы укладывал между листов бумаги и сушил; собирал семена, отмечал то, что осенью можно выкопать с корнем.
Митрофан рассказывал братy и снохе о находках профессора. Тут были многочисленные разновидности смородины, облепихи, ежевики. Были травы: душистый донник, жёлтая люцерна, розовый тысячелистник и многое другое, что могло пригодиться для полей, садов и цветников. Профессор заверял, что всё это он улучшит. Ягоды будут крупнее и слаще, цветы красивее и душистее. И тогда он вернёт это богатство русским. Конечно, не бесплатно. Не за спасибо. За золото!
— Будто мы сами не можем вырастить, что надо, — ворчал Трофим. — Пользу и красоту без него понимаем.
Более всего Хилдрет интересовался дикой сибирской ягодной яблоней, что росла в низинах ущелий и поймах горных рек. Деревья крепкие, высокие. Глянешь на вершину — шляпа сваливается. А Митрофан с лёгкостью кошки взбирался на них и кидал вниз ветки с ягодами. Они были разные и по величине и по окраске. Профессор упаковывал семена в отдельные мешочки. Их набралось несколько десятков, и он считал свою коллекцию ценнейшей в мире. На этих деревьях растёт золото! Но никто и не подумывает открыть прииск. Восторгаясь богатой землёй, Хилдрет упрекал сибиряков за то, что они не умеют вести хозяйство. Он хвалил Америку, называл страной свободы и благоденствия, а своих соотечественников — предприимчивыми людьми сильной воли.
Так было каждый день, и Митрофан поверил, что лучше Соединённых Штатов нет ничего на свете.
В тот год на семью Дорогиных навалились несчастья: весной похоронили мать, в сентябре умерла от родов жена Митрофана. Вдовец ходил чёрный, как туча.
— Не давайтесь грусти, — успокаивал его Томас Хилдрет. — Вы есть молодой человек!..
Он беспокоился о благополучной доставке большого груза живых растений и начал сговаривать Митрофана поехать с ним за океан; уверял, что там нетрудно скопить деньги и для начала приобрести маленькую ферму. А когда будет ферма — будет и жена. Он, Томас Хилдрет, в этом не сомневается. Он обещает помощь и содействие…
Митрофан объявил семье:
— Охота мне поглядеть, как люди за морем живут.
— Живи дома, на своей земле, — твёрдо, как большак, осадил его Трофим. — Нечего по свету бродяжить…
— Может, в Америке разбогатею. Профессор говорит — там все богатые…