— Понимаешь, дома. В Глядене. Всю войну лямку тянул. В передовых, конечно, шёл! Как ты уехала на фронт, больше меня никуда не перебрасывали. А мне, старику, это наруку.
— Я — тоже дома, — тихо, скромно молвил Шаров. — В Луговатке.
— Как там Катерина Бабкина? Убита горем?
— Мужественно переносит. Рассказывают — никто не видел у неё слёз: понимала, что председателю колхоза нельзя своё горе делать вывеской, на которую смотрят все. Она запирала его в сердце на семь замков. От этого ей было тяжелее, но другим вдовам — легче…
— Я приеду к ней… Обязательно приеду. Расскажу о последних днях Филимона Ивановича. Привезу один свёрток…
Забалуев нетерпеливо спросил у Софьи Борисовны: в каком служебном кабинете можно будет найти её?
— Не знаю, — ответила она. — Партия даст работу.
— Отдохнуть бы тебе у нас надо.
— А у тебя дом отдыха есть? Не успел построить? Так куда же ты приглашаешь отдыхать?
Сменив шутливый тон на серьёзный, Векшина продолжала:
— Не об этом надо нам думать… И мне не до отдыха… Осталась одна… — Она вздохнула, — Больше работы — меньше дум о прошлом…
Из приёмной вышла девушка и сказала председателям, что Неустроев ждёт их. Забалуев первым двинулся в кабинет секретаря. Прошагав мимо длинного стола для заседаний в глубину комнаты. В просторном жёстком кресле сидел сухолицый человек в старомодном бледнозелёном френче, какие часто можно было видеть на партийных работниках лет двадцать пять назад. Забалуев плотно уселся на стул, широко расставив ноги и упершись в них угловатыми кулаками.
Павел Прохорович прошёл по другую сторону стола и, глухо стукнув пятками валенок, сдержанно поздоровался.
— Садись, — пригласил Неустроев, достал портсигар, предложил папиросу Забалуеву, взял себе, а на Шарова махнул рукой. — Ты, помнится, не куришь…
Выпустив дым в потолок, посмотрел на того и другого.
— Векшину видели? Тоже вернулась… Одним работником больше. А я, по правде говоря, не ждал её приезда. Ей лучше бы уехать в другой край, — тут всё напоминает и о муже и о сыне, — а она, представьте себе, даже поселилась в своей прежней квартире…
— Приходила на учёт вставать?
— Зачем ей к нам на учёт? Пусть встаёт в каком-нибудь из городских райкомов. Заходила просто поговорить.
Посмотрев на часы, Неустроев ткнул папиросу в чугунную пепельницу, похожую на капустный лист.
— Рассказывайте. Только с уговором — коротко, по пунктам. Через пятнадцать минут у меня — бюро. И вопрос, знаете, очень важный — отчётно-выборная кампания партийных органов.
Павел Прохорович достал из полевой сумки протокол партийного собрания и подал Неустроеву. Тот, не глядя, сказал, что надо передать инструктору.
— Это протокол особенный, — подчеркнул Шаров. — Мы собираемся составлять колхозную пятилетку.
— Прочитаю позднее, — пообещал Неустроев.
— А гидростанция тоже запротоколирована? — спросил Забалуев вызывающе и, не дожидаясь ответа, начал шумно рассказывать о том споре, который произошёл между ними.
Неустроев сказал, что Сергей Макарович волнуется напрасно, а Шарову напомнил ещё об одном выселке, где был небольшой колхоз. Выселок гораздо ближе к речке Жерновке, чем Гляден, и все его жители охотно примут участие в строительстве гидростанции. Если потребуется— райком подскажет правлению колхоза.
Вошёл председатель райисполкома Штромин, бывший кузнец; как все кузнецы, крепкий и подвижной. Он сел сбоку стола и начал прислушиваться к разговору.
Забалуев жаловался на Шарова:
— Он же грозится залить мою землю… Язевой лог… Мятлик… Самолучшее сено для овечек…
— Интересы других колхозов нельзя ущемлять, — строго заметил Неустроев, покосившись на упрямого фронтовика.
— Разве это интересы? М-мятлик… — Волнуясь, Павел Прохорович заикнулся. — М-мятлик для овец! Каких-то десять гектаров!.. Из восьми тысяч!.. О такой м-мелочи смешно говорить!..
— Гектар гектару — рознь.
— Мы будем строить на земле будённовцев, и нам никто не запретит.
— Да, если вы не зальёте землю соседей…
Раздался мерный бой часов. Обшитые дерматином двери открылись, и в кабинет вошли члены бюро. Неустроев твёрдо положил руку на стол.
— Скажи инженерам, чтобы спроектировали постройку плотины выше лога. Всё!
— Нельзя. Создастся подпор для нашей п-первой гидростанции.
— А ты плотинку сделай поменьше.