Вдруг все остальное стало неважным, остался только наш с невидимой скрипачкой разговор, который мы вели без слов… И я ощутил едва уловимое облегчение, обжигавший меня яд с каждым моим вздохом терял силу.
Похоже, сегодня ночью что-то изменилось (и я оказался к этому не готов), потому что безликая скрипачка отступила от наших привычных нот и пошла по дороге, отличной от моей, стала по-своему интерпретировать мое произведение. Ее версия оказалась пронзительнее и, бесспорно, прекраснее. Тогда я с радостью позволил ей вести и попытался подыгрывать, поддержав новое дыхание, предложенное ею для моей скромной музыки.
Исполняя эту импровизацию, мы так гармонично сыгрались, по очереди подхватывая измененную мелодию, так увлеклись, что в какой-то момент стало невозможно определить, кто из нас ведет за собой другого…
Вдруг у меня в голове настойчиво прозвучал тревожный звоночек, и мне пришлось резко оборвать игру.
Я почувствовал позади чье-то враждебное присутствие и едва успел убрать руки от клавиш, как деревянная крышка рояля с грохотом захлопнулась, слегка задев кончики моих пальцев.
– Когда ты наконец оставишь эту свою зловредную привычку мучить наши уши, получеловек? Некоторые здесь хотели бы иметь возможность отдохнуть, не слыша твоих жалких, тошнотворных потуг.
Я стиснул зубы, раздраженный тем, что пришлось прервать приятное общение с невидимой, полной жизни собеседницей-скрипачкой, кем бы она ни была – нам так редко удавалось вместе поиграть. Затем, не поворачиваясь к ночному визитеру, ответил:
– Не знал, что ты и твоя армия уже вернулись. Я безмерно счастлив, что ты возвратился живым и здоровым, Гефест. Смотри-ка, твое задание выполнено молниеносно, наверное, было намного проще, чем ожидалось. Полагаю, мятежники Ашерона разбежались кто куда, дрожа от ужаса, стоило им только услышать твое имя.
– Очень смешно, недоносок, честное слово. Давай же посмеемся над всеми погибшими в этой битве, в самом деле, это весьма забавно. Ты, как обычно, считаешь себя остроумным, но по своему обыкновению каждым своим словом обнаруживаешь лакуны[2] в своем примитивном умишке и демонстрируешь свою грубую природу. Однажды я вырву твой змеиный язык, с которого непрестанно капает яд.
На этот раз я круто повернулся на табурете и приглашающе развел руки в стороны.
– Так зачем же ждать?
Раз Гефест так хочет со мной разобраться, я дам ему такую возможность. Времена, когда я страшился его ярости, давно миновали, и больше старший брат не вызывал у меня благоговейного ужаса. Ни он сам, ни его непомерная злоба, которую он обрушил на меня с самого первого дня моего появления во дворце.
Стоявший на пороге моей комнаты Гефест скривил губы в презрительной улыбке, скрестил руки на груди и, прислонившись к приоткрытой створке, смерил меня насмешливым взглядом.
Я тоже наблюдал за ним, злясь на самого себя за уколы зависти, что до сих пор меня снедала. Как и все мои старшие братья и сестры, Гефест был воплощением всего того, чем мне никогда не суждено было стать.
Орион породил десять идеальных детей, обладающих всеми присущими богам качествами. А вот одиннадцатый, плод неудачного опыта…
Высокий, почти трехметрового роста, Гефест был блондином, а мои волосы были темными; он уродился светлым и сияющим, в то время как я был бледным и ничтожным, а главное, старший брат отличался могуществом, тогда как я был слаб.
– Не провоцируй меня, Мерзость, – предупредил Гефест, всем своим видом выражая отвращение. – Я каждый день задаюсь вопросом, что мне мешает тебя убить.
Я проглотил гордость и постарался не реагировать на это оскорбление, худшее из всех, что мне приходилось слышать, и которое использовалось исключительно по отношению ко мне.
– Наверняка это страх, – с вызовом проговорил я, вставая и делая шаг вперед.
Гефест издевательски рассмеялся и, демонстративно наклонив голову, посмотрел мне в лицо своими серебристыми глазами.
– И почему же я должен тебя бояться? Просвети, я умираю от любопытства. Насколько я помню, получеловек, ты – смертный, а я нет.
– Очевидно, мы уже исчерпали твой список обидных прозвищ. Не могу сказать, что меня это огорчает, ну да ладно. Отвечаю на твой вопрос: мне кажется, тебе прекрасно известно, что проливать здесь мою кровь – это очень плохая идея. Мало ли, вдруг как раз сейчас по коридору проходит какой-то аристократ – ведь людей во дворце хватает. Отец рассердится, узнав, что ты стал причиной гибели его придворных.
– Ты переоцениваешь силу своего яда, он далеко не такой опасный, как ты думаешь.
– Это мы еще посмотрим. Ладно, как насчет ампутации языка или смерти? Решай сам, и покончим с этим. Ты много говоришь, брат, но ничего не делаешь.
2
Промежуток, пустое пространство, отверстие. Чаще всего употребляется для обозначения провалов в памяти или в сознании.