- Не крадут? Да ты совсем спятил?
- Красть можно не только вещи. Украсть можно время, возможности, чувства. А есть и люди вроде тебя, которые крадут чужие жизни.
Во взгляде Франческо читалось раздражение. Боже, как непросто было выносить чудаковатые лекции Йонаса.
- Ты все за свое? Когда уже ты перестанешь сваливать все на меня? Тебе же прекрасно известно, что у меня не было выбора.
Старик прикрыл глаза и осторожно поставил котенка на пол. Оказавшись на твердой поверхности, тот подошел к гостю.
- Мы с тобой давно знакомы, прибереги ложь для других.
На лице Франческо промелькнула гримаса горечи:
- Тебе я никогда не лгал.
- Может, это и так, мне. может, и не лгал. А вот себе...
- Ты знаешь, чего мне это стоило.
- Все могло бы быть иначе, будь у тебя смелость пойти до конца, сделать правильный выбор. Или будь она у твоей жены. Речь ведь шла не только о вас твоих, вы выбрали за девочек. А теперь придется все объяснять. А это, дорогой друг, может все разрушить, - вздохнул Йонас.
Франческо смотрел в никуда, лицо его выражало досаду.
- Мы с Клаудией не уживались. Слишком уж молоды были. Боже, мы сами были детьми, а изображали из себя родителей, - он запустил руки в волосы, уставившись на поверхность стола. - Я не мог позволить ей оставить обеих дочерей, я был не в силах с ними расстаться.
- С кем это, с ними?
Франческо и Йонас резко обернулись. В дверях стояла Айрис. Тусклый свет не мог озарить ее лицо, скрытое длинными волосами.
- О чем речь, пап?
- А ты что здесь делаешь?
Айрис вцепилась руками в косяк двери, у нее перехватило дыхание:
- О ком ты говоришь?
Воцарилась тишина.
- Сядь рядом с отцом. Вам есть что обсудить. Я пока заварю чаю, - тихо сказал Йонас, откашлявшись. Он заговорщически поглядел на Франческо и направился к плите.
Но Айрис не двинулась с места. Для этого ей бы пришлось отпустить руку, а она была не уверена, что устоит на ногах. Сомнения, которым она так яростно и решительно противилась, клещами сжали сердце. Она посмотрела на отца. У него был отрешенный вид. Айрис сдержала желание кинуться к нему и обнять.
- Папа, в чем дело?
Прежде чем ответить, Франческо долго смотрел на дочь.
- Не знаку с чего начать. Милая, ты - вся моя жизнь. Ты - все, что у меня есть.
- Кто та девушка из Лондона?
Франческо глубоко вздохнул и закрыл глаза:
- Ее зовут Виола. Ты когда-то звала ее Виви.
И он улыбнулся ей так тепло, как только мог. Эта улыбка часто помогала Айрис забыть о проблемах, призывала бежать к отцу зарыться в его объятия. Но сейчас она почувствовала, как тошнота подкатила к горлу. Она буквально заставила себя смотреть отцу в глаза.
- Она - твоя сестра, - сказал он еле слышно и замолчал. Но слова эти прозвучали для Айрис как ружейный выстрел.
Сестра. Так у нее была сестра! Внезапно все ее подозрения, догадки, предположения, оправдания, к которым она прибегала порой, чтобы объяснить иные странные моменты своей жизни с отцом, - все это вырисовалось в четкую и ужасную картину. И вместе с ней пришло осознание, потому что где-то в глубине души она всегда знала, что в ее жизни есть какая-то тайна.
Да, она знала и только об этом и думала и в то же самое время не могла поверить, что подозрения, таившиеся в сердце, оказались правдой. Так вот откуда это огромное чувство пустоты и утраты.
Она сползла вниз по стене, почувствовала холодный пол, подогнула колени и обняла их руками. Вокруг Айрис сгрудились кошки. Они словно почувствовали ее страх и боль и хотели утешить.
Поначалу Франческо молчал, но затем понял, что нужно идти до конца.
- Это все непросто объяснить, - он поднял глаза к потолку, словно подбирая слова. - Вы родились близняшками. И когда вы были еще совсем малы, между нами все сломалось. Я взял тебя, а твоя мать - Виолу.
Виола. Фиалка. Как и Айрис - ирис, название цветка. Стало быть, у нее есть сестра, и не просто сестра, а сестра-близнец. Так кто же на самом деле их мать? Айрис на секунду прикрыла глаза. В голове грудились тысячи слов: она старалась притормозить их, чтобы хоть что-то понять.
Может быть, все это сон. Должно быть, так и есть. Йонас переборщил со своими травами. Но ведь она даже не притронулась к чаю. Точно оглушенная, Айрис улыбнулась и кивнула, по лицу ее текли слезы. Ее глаза встретились с глазами отца. Франческо наклонился к ней. Йонас молча застыл у стола, на котором стоял поднос с чашками.
- Но почему она не взяла меня? Меня она не любила? Поэтому ты все от меня скрывал?
Как просто было бы кивнуть, но ответа и не требовалось. Франческо смотрел на свою девочку и вспоминал ту милую малышку, что каждый вечер бежала ему навстречу, когда он открывал дверь, и забиралась на колени, забалтывая его разговорами о цветах и демонстрируя многочисленные горшки, где расцвели ее любимцы. В глазах ее было столько света. Франческо было так жаль, что приходилось оставлять дочку одну чуть ли не на целый день. Он вспоминал ночи, когда он сидел у ее кровати, а Айрис металась от жара, вспоминал ее улыбки и дни рождения, которые они проводили вдвоем, не считая прислуги. У него перехватило дыхание, но он все же решился. Нет, он не сможет этого сделать. Пусть Айрис сохранит иллюзии о собственной матери.