Школа наша росла и росла, крепла и крепла. В учении было легко, в играх весело. Всё залегало в память, и мы отвечали на вопрос охотно.
Лев Николаевич находился с нами почти безотлучно. В особенности он более привязался к первоклассникам, то есть лучшим ученикам. Занятие было серьёзное. Он как бы доставал что-то глубокое в душе ученика.
Не раз мы запаздывали с учением. Второй и третий класс бывали уже распущены по домам, а мы оставались вечереть, так как любил Лев Николаевич по вечерам читать с нами книги. И когда поздно засиживались до полуночи в чтениях, рассказах и шутках, в дурную ненастную погоду, Лев Николаевич развозил нас на своих лошадях по домам…
В 1863 году школа наша закрылась. И ничего в жизни не было мне так трудно, как расставаться с Яснополянской школой и нашим учителем Львом Николаевичем…
Алексей Сергеенко
Дети тульских рабочих в гостях у Л. Н. Толстого
Лев Николаевич Толстой жил в сельской местности Ясная Поляна в 18 километрах от города Тулы. В Туле было много фабрик, заводов и большое рабочее население. Дети тульских рабочих с самых малых лет слышали про «дедушку Толстого»: про то, что он раньше был очень богатый, владел землями, а потом от всего богатства отказался и сделался вроде крестьянина — просто одевался, пахал, косил. Слышали они и про то, что он трудовой народ защищает и что он очень добрый ко всем и ласковый. В школе дети тульских рабочих русскому языку по его книжкам учились, рассказы его занимательные читали. Известно было им, что живёт Толстой совсем близко от них, за день можно к нему пешком сходить. Многим детям давно хотелось посмотреть, какой же он, этот «дедушка Толстой». Вот 26 июня 1907 года и отправились к нему в гости, со своими школьными учителями, дети тульских рабочих, 900 человек.
Сначала проехали 15 километров по железной дороге до станции Козловка-Засека. А от неё надо 3 километра пешком идти. Разделились на группы по пятьдесят человек. У каждого мальчика и у каждой девочки на руке повязка. У всех в группе повязки одного цвета. Такого же цвета в каждой группе флаг. Группы и назывались: зелёная, синяя, жёлтая, лиловая, серая и т. д.
Сначала от станции шли лесом, потом полем. Шли весело, с песнями. Радостно было после тесного пыльного города оказаться на вольном воздухе, на просторе, среди природы. Так что хоть и сильная в этот день с самого утра жара стояла, но не заметили, как 3 километра прошли. Вот дошли до пригорка. На нём высокий старинный парк вроде леса. Это и есть Ясная Поляна, здесь-то и живёт дедушка Толстой. Прошли две круглые каменные башенки, пошли по длинной берёзовой аллее. Остановились перед большим двухэтажным домом у террасы. Стали ожидать выхода Толстого. Всем хотелось поскорее его увидеть. Лев Николаевич появился на террасе. Подошёл к перилам, старенький, с большой бородой, одет просто, в белой рубахе, ремешком подпоясан. Держится прямо, смотрит бодро, улыбается, головою кивает во все стороны, приговаривает:
— Здравствуйте, здравствуйте! Спасибо, что пришли!
С первого же взгляда понравился, показался близким, давно знакомым. Все закричали:
— Здравствуйте, Лев Николаевич! Здравствуй, дедушка! Ура!
Он сошёл по ступенькам на землю, приблизился к детям:
— Здравствуйте, здравствуйте, дети! Спасибо, что пришли, спасибо!
Голос ласковый, улыбка добрая, глаза весёлые.
— Здравствуй, здравствуй, дедушка! Здравствуй, Лев Николаевич!
— Что же, вы все из Тулы?
— Из Тулы, все из Тулы.
— А раньше в деревне бывали?
— Нет, никогда не бывали. Первый раз.
— А не уморились от станции по жаре идти?
— Нет, дедушка, не уморились, нисколько не уморились.
Он расхаживал между детьми, некоторым ласково клал руку на голову, а к самым маленьким нагибался, заговаривал с ними.
У одного мальчика спросил:
— А что же это у тебя щека подвязана?
— А у меня зубы болят.
— Зачем же ты с больными зубами пришёл?
— Очень вас, дедушка, повидать хотелось. Я книжки ваши читывал. Про Жилина и Костылина такая интересная, самая моя книжка любимая.
Он всем улыбался, и дети тоже улыбались. И улыбка сближала их друг с другом.
Пока он расхаживал среди детей, за ним по пятам следовала одна девочка, девятилетняя Катенька Гоголева, ни на шаг от него не отступала, всё что-то сказать ему хотела, да боялась. Когда же он один раз обернулся к ней и взглянул на неё, она осмелела и тоненьким голоском спросила: