— Лев Николаевич, а скажите, пожалуйста, сколько вам лет?
— Семьдесят девять, — ответил он.
Катенька с удивлением воскликнула:
— Семьдесят девять? Как семьдесят девять? А я думала девяносто семь!
Толстой и все дети рассмеялись. Он сказал:
— Это ты, милая, перепутала. Цифру девять поставила на место семи, а цифру семь на место девяти.
Все засмеялись ещё больше, но Катенька не смеялась, она не спускала глаз с «дедушки» и внимательно, серьёзно его рассматривала, потом сказала:
— А я, Лев Николаевич, вас видела на картине. Там вы моложе и лучше.
— Ну конечно, лучше. Конечно, лучше, — весело проговорил Толстой.
Вдруг раздался визг. Все взглянули в ту сторону. Что же оказалось? На углах дома, под желобами, стояли кадки, полные воды. Несколько мальчиков стали обрызгивать ею друг друга. Вот и визжали от удовольствия. До чего же приятно было освежиться в жару!
Тогда Лев Николаевич крикнул:
— А хотите, пойдём купаться?
— Хотим, Лев Николаевич, хотим, дедушка. Ребята, купаться. Айда купаться! Купаться!
Сотни мальчиков окружили Толстого, и он повёл их на реку Воронку. Нелегко ему было в его семьдесят девять лет идти более двух километров по жаре, но он не посчитался с этим: уж очень ему хотелось ребятам удовольствие доставить. И лет ему много было, и знойная жара томила, а шёл он бодрой, быстрой походкой, выпрямился, грудь выставил вперёд. Ну, прямо богатырь! Шёл так скоро, что некоторые мальчики даже еле поспевали за ним.
Прошли яблоневый сад. Вышли на полянку. Солнце жгло невыносимо. Лев Николаевич вдруг остановился и вынул из кармана какой-то беленький узелочек. Помял его, ткнул в него пальцем, и что же из узелка получилось? Большая-пребольшая шляпа с широченными полями. Её Льву Николаевичу с Кавказа прислали. Очень она хорошо лицо от солнца защищала; из белого полотна сделана, на проволочный пружинистый каркас натянута.
А ребятам показалось, что это Лев Николаевич с ней фокус сделал, и они с любопытством на шляпу глядели. Лев Николаевич был доволен, что потешил их шляпой, и весело улыбался.
— Дедушка, Лев Николаевич, а ну-ка проделай ещё!.. Ну и шляпа! — кричали они.
Лев Николаевич снял шляпу, сжал её в комочек, положил в карман, снова вынул, нажал, и комочек вдруг опять развернулся, и снова получилась большая шляпа с широкими полями.
Мальчики не могли нарадоваться.
— Дедушка, дедушка, а ну ещё проделай. А ну ещё разок.
Все хотели видеть фокус. И Лев Николаевич без устали повторял его.
Когда все насмотрелись, Лев Николаевич надел шляпу и зашагал дальше. Дошли до берёзовой рощи, потом через берёзовую рощу вышли на лужайку, в конце которой росли две высокие берёзы.
— А кто скорее добежит до тех берёз? — воскликнул Лев Николаевич и похлопал в ладоши. — Раз, два, три!
Несколько десятков мальчиков с визгом и криками бросились вперёд, понеслись, как вихорь, пятки замелькали. Когда добежали до берёз, повернулись к Льву Николаевичу и каждый бил себя в грудь, показывая, что он добежал первый.
— Назад. Назад! — крикнул он.
Мальчики ураганом понеслись обратно.
— Я!.. Я!.. — оспаривали они своё первенство, когда добежали до него.
Потом Лев Николаевич предложил поиграть «в чехарду». В нескольких шагах друг от друга становились ребята, пригнувши головы книзу, а другие бежали и перепрыгивали через них. Лев Николаевич наблюдал за ними, смеялся.
— А в борьбу умеете играть? — спросил он, и несколько человек сразу сцепились друг с другом.
— Э, не так! Вот как! — проговорил Лев Николаевич и, обхватив обеими руками одного подростка, показал, как надо валить его.
Тот сопротивлялся и тоже старался Льва Николаевича повалить. Но это не удалось. Лев Николаевич освободился от него. Мальчики стали бороться, как им Лев Николаевич показал. Другие стояли рядом со Львом Николаевичем и наблюдали.
Раздавались возгласы:
— Колька, Колька, держись, держись! Понатужься! Не сдавайся! Ну-ка его! Ну-ка его! Ай да Игнатка, сам с ноготок, а какого здоровенного сковырнул!
Ход борьбы увлекал и Льва Николаевича.
Он восклицал:
— Вот силач так силач. Увернулся всё-таки. Только не подставляйте ножку. Так нельзя.
Если борцы падали особенно неуклюже, Лев Николаевич от всей души смеялся.
— Ну, идёмте дальше! — сказал он, когда борьба надоела.
Все тронулись вперёд.
Так весело шли до речки Воронки более часу. Как только прерывалась игра, Лев Николаевич начинал разговаривать с ребятами, расспрашивать об их жизни или что-нибудь рассказывать.