Им срочно нужен был план, а еще лучше всесильный волшебник за спиной, который мог бы все исправить. Но единственный взрослый волшебник оставил их в этой ловушке и сбежал с лунным светом.
Хрупкая с виду Лика была дико тяжелой. В какой-то момент Еве пришлось положить ее на пол, добраться до фонтана, чтобы умыться и набрать лунного света для оживления Лики. Только та почему-то не ожила.
Ева дважды бегала к фонтану, но то ли того количества, которое она смогла донести до подруги, было недостаточно для оживления, то ли что-то пошло не так. Каждый шаг давался все труднее, с каждым новым подходом к фонтану за очередной порцией лунного света все больше цветов расцветало вокруг. Серебристое свечение, шедшее от волшебных шаров, отражалось от алых бутонов и окрашивалось в кровавый оттенок.
Дотащив Лику до бассейна, Ева поняла, что так она не справится. А ведь ей еще вытаскивать ребят. Почему они там? Неужели Никиту так же просто вывести из строя, как и простых смертных?
С трудом поднявшись, Ева бросила взгляд на бледное, безжизненное лицо подруги и, в очередной раз умывшись, набрала пригоршню света. Она уже поняла, что нет никакой разницы, осторожно ты пытаешься его нести или бежишь со всех ног: лунный свет не разливался и не выплескивался, он поднимался ввысь, будто испаряясь, поэтому Ева понеслась что было сил.
Первым она увидела лежавшего поперек тропинки Валерку и сразу поняла, что его она в жизни не поднимет. А еще поняла, что тратить на них лунный свет смысла нет: они, подобно Лике, не смогут очнуться, поэтому, выплеснув остатки себе в лицо, Ева неожиданно нашла решение. Если она могла здесь летать, то наверняка могла и левитировать.
Поднять Валеру получилось с первого раза. Воодушевившись успехом, Ева попыталась поднять еще и Женьку, нога которого виднелась за очередным кустом, но Валерка рухнул на землю – благо высота была сантиметров двадцать.
Не тратя время и силы на эксперименты, она мысленно приказала Валерке двигаться к выходу, испугалась, что этот процесс будет медленным, но бесчувственное тело друга перемещалось довольно шустро и повиновалось малейшему Евиному мысленному приказу.
Левитировать его удалось только до фонтана, потому что силы кончились. Не слишком деликатно сгрузив Валеру рядом с Ликой, Ева в очередной раз умылась, зачерпнула запас лунного света и побежала обратно, окрыленная тем, что нашла выход из положения. Вот только левитирование Женьки далось гораздо хуже. Не то чтобы процесс чем-то отличался, но Ева дышала с трудом, и сердце колотилось в ушах с сумасшедшей силой, а перед глазами шли темные круги. Ей даже пришлось прерваться на полпути и вернуться к фонтану. Смотреть на бледного Женьку было очень страшно. Она уже видела его вот таким, и был он тогда, как позже выяснилось, мертвым. Думать о том, что все ее усилия напрасны, не хотелось, поэтому она упорно перемещала друга к фонтану.
Когда Женька оказался рядом с Ликой и Валеркой, а Ева пополнила угасавшие силы, в очередной раз умывшись лунным светом, она на миг подумала, что можно уже сейчас начать перемещать друзей к выходу. На воздухе станет лучше. Она помнила. А Никита ей, в общем-то, не друг. И если уж на то пошло, именно из-за него все завертелось.
Обдумывая эту мерзкую, тошнотворную мысль – бросить человека в беде, даже если этот человек местами беспринципное волшебное существо, – Ева снова умылась и, с трудом переставляя ноги, направилась вглубь пещеры.
Как он там говорил? «Каждый судит из своего опыта… мне никто не помогал просто так»?
«Дурак ты», – думала Ева, злясь на него за то, что они оказались здесь, и на себя за то, что допустила мысль о предательстве. Каждый следующий шаг давался все труднее. По спине градом катил пот, а круги перед глазами из черных превратились в алые, слившись по оттенку с цветами, смотревшими на бедную глупую Еву с каждого куста. Казалось, даже те кусты, которые не были волчьей ягодой, вдруг в нее превратились. Ева так увлеклась странной метаморфозой кустов, что пропустила момент, когда еще могла вернуться к фонтану, когда ей хватило бы сил до него дойти.
Мир вокруг поплыл, и, рухнув на каменный пол пещеры, Ева скрутилась клубком, сожалея лишь о том, что она так и не смогла дойти до Никиты и сказать ему, что он дурак и что друзьям помогают просто так, ничего не требуя от них взамен.
Первое, что почувствовала Ева, придя в себя, был жуткий холод. Ее буквально колотило так, что зубы стучали.