– Ты говорить-то умеешь? – спросил великан и легонько, как ему, очевидно, показалось, тронул ее за плечо.
Еву впечатало в каменную стену.
– Полегче, брат, – попросил Вий и встал с трона.
– Вы Вий? – спросила Ева и тут же прикусила язык, опомнившись, что она вообще-то не должна пользоваться даром.
– Вий, – кивнул мужчина и подошел к ней. – А ты, вижу, можешь смотреть мне в глаза.
Ева действительно посмотрела ему в глаза. Они так глубоко утопали в глазницах, что были окружены тенью. Это выглядело жутковато, но падать замертво от его взгляда девочка явно не собиралась.
– Зачем вы меня украли? – спросила Ева, сообразив, что слышала упоминание Вия от Никиты.
Тот сказал, что его отец служит порядку, а дядя Вий мечтает, чтобы вокруг царил хаос. Еще говорил, что тягаться с Кощеем у Вия силенок маловато, поэтому он «по мелочи» отыгрывается на Никите. Сразу же вспомнились слова Блуда о том, что сыну Кощея было не до наведения порядка в подземелье. Что у них тут происходит?
– Никто тебя не крал, человечек, – жутковато улыбнулся Вий после продолжительной паузы. – Ты сама пришла в мое царство, а я как гостеприимный хозяин приглашаю тебя отужинать.
Он обвел рукой зал, в котором не было даже намека на еду.
Женька говорил, что в волшебном мире все строится на правде, к тому же Вий не мог ей соврать. Значит, он действительно считает себя вправе пригласить ее, потому что она сама спустилась в подземелье.
– Но я не собиралась к вам, – сказала Ева, и Вий с великаном переглянулись.
– Ты спустилась в моей царство по собственной воле, человечек, – наконец произнес Вий.
– Я хочу уйти, – уже смелее заявила Ева, надеясь непонятно на что.
Великан хохотнул, и Еве показалось, что даже стены задрожали.
– Глупый человечишко. Ты всерьез решила повелевать Вием?
– Нет, конечно, – пошла на попятный Ева. – Но я правда хочу уйти. Отпустите меня, пожалуйста, – жалобно попросила она.
– Непременно, дитя, – ласково улыбнулся Вий, и Еву покоробило это обращение. Только Кощей обращался к ней так. – Но чуть позже. Сперва отужинай с нами.
Он указал рукой в противоположную часть зала, которая была не видна Еве из-за столба лунного света. Великан первым направился туда, и Ева, следуя настойчивому жесту Вия, пошла за ним.
Оказалось, в дальней стене была открытая дверь, за которой начинался освещенный факелами коридор.
– А мы под замком Кощея? – спросила Ева, вспомнив, что лунный свет, который показывал им Никита, уходил под землю.
– Да, человечишко, – нехотя ответил Вий, а второй добавил:
– Но тебе это не поможет. Теперь ты наша гостья.
Сглотнув, Ева пошла по коридору.
Здесь было довольно холодно, и она вскоре начала дрожать. Впрочем, возможно, дело было не в холоде, а в страхе. Ей очень хотелось спросить о друзьях, но она не была уверена, что Вий отправит кого-либо к ним на помощь, а не попытается вместо этого от них избавиться. Еще она понимала, что, даже если они очнутся, найти ее все равно не смогут. Если бы у нее был мел и она догадалась бы рисовать на стене… Или сыпать зернышки, как в сказке. Что же она такая бестолковая?
Коридор закончился кованой дверью, которая распахнулась сама собой. За ней оказалась оружейная, а дальше – снова коридор.
На удивление, воздух здесь был довольно свежим, чего, в понимании Евы, быть просто не могло.
– А как вы здесь проветриваете? – наконец спросила она, чтобы хоть немного отвлечься от невеселых мыслей.
Вопрос поставил великана в тупик, а Вий после паузы ответил:
– Подземное и наземное царство связаны сильнее, чем ты думаешь, дитя. Но хватит вопросов. Они утомляют.
Сказано это было вроде бы спокойным тоном, но Ева решила заткнуться. Судя по тому, как удовлетворенно хмыкнул шедший позади Вий, решение было правильным.
Поплутав по коридорам, они спустились на пару этажей. Этот замок был очень похож на замок Кощея – с той лишь разницей, что здесь отсутствовали окна. Вместо них стены были увешаны картинами. И если Еве не изменяла память, некоторые картины являлись копиями тех, что висели в замке Кощея. Впрочем, возможно, как раз эти были оригиналами. Она собралась было спросить об изображении Ивана-царевича, но вовремя вспомнила пожелание хозяина замка и прикусила язык.