- Но вы говорили про сильные наркотики…
- Нет-нет, то было вчера. Я так и сказал. А сейчас - право же, мистер Буш, я…
Джеймс понял, что беседа окончена. Он сделал последнюю отчаянную попытку:
- Пожалуйста, разрешите мне забрать его домой! Я буду заботиться о нем и лечить. А вы - лечите ли вы его? Что пользы ему от вашей белокаменной тюрьмы?
Вмиг посуровев, Франкленд ткнул пальцем в пуговицу Джеймсова плаща:
- Вы, неспециалиста, всегда недооцениваете серьезность психических расстройств. Ваш сын убежден, что время движется вспять! Он больше не верит в вашу Вселенную; его необходимо изолировать от общества. По правде-то говоря, в таких случаях на излечение надеяться нечего. А сейчас я провожу вас до двери, если позволите.
Он подтолкнул Джеймса к выходу и распахнул дверь. В коридоре между тем шла потасовка: тщедушный человек в серой пижаме вырывался из рук двух сиделок. Он громко взывал в главному врачу.
- Доктор Уинлок, немедленно Вернитесь в постель! - беспомощно твердила тюремщица в белом халате.
- Прошу меня извинить! - бросил на ходу Франкленд, ринувшись к возбудителю беспорядков. Но не успел он добежать до него, как некто в белом выскочил из палаты с маской хлороформа, прижал ее к лицу взбунтовавшегося пациента и бесцеремонно уволок его в комнату.
Хлопнула дверь.
Пунцовый Франкленд обратился к Джеймсу:
- У меня много работы, мистер Буш. Не сомневаюсь, что выход вы найдете сами.
А что еще оставалось делать?
Карфильдская больница снаружи была обнесена глухой стеной. Автобусная остановка находилась у самых главных ворот. Всего лишь две пересадки - и Джеймс дома. Но автобусы почти не ходили. Вот уже второй день, не прекращаясь, сеял промозглый дождь.
Шляпу Джеймс забыл дома. Он обернул голову шарфом, поднял воротник и зашагал к воротам.
Франкленд, несомненно, разбил его наголову. В следующий раз нужно потребовать взглянуть на последний группаж Теда.
Все это так тоскливо, так тягостно!
Никого не хочет видеть! Нет, они с Тедом не потеряли и не потеряют друг с другом связь. Если кого и винить, то только Лавинию.
Нет, это несправедливо: все дело в этом треклятом времени, в которое им выпало жить.
Шел он долго. Ботинки промокли насквозь, отяжелевшие брючины липли к ногам. Придется принимать дома горчичную ванну, а не то предстоит слечь недели на две, не меньше… Какой смысл рождаться и жить в такой вот эпохе, если… Господи, в безграничном милосердии своем опусти взор на нас!
Охранники лязгнули замком ворот за его спиной. Джеймс, понурив голову, побрел по слепой улице вдоль стены к остановке. Он ничего не видел вокруг, а потому не заметил хрупкую девушку, прислонившуюся к дереву; капли дождя стекали с ее распущенных соломенно-желтых волос. Она могла бы коснуться его, когда он проходил мимо.
Господи, в безграничном милосердии своем.