Карьеристка вроде Логан только так и может рассуждать, подумал я с неприязнью.
— А правда, что Лора Кисс увлекается садоводством?
Журналистка разразилась громким смехом.
— Кто тебе сказал такую чушь? Чтобы Лора Кисс цветочки выращивала?! Вот это да! Да когда она была моделью, меняла мужчин чуть ли не каждый вечер. Конечно, теперь, когда она замужем, таких слухов больше не ходит. Но не удивлюсь, если она продолжает развлекаться по-прежнему. Поверь мне, Николас, эта женщина увлекается всего одной вещью.
Не было нужды спрашивать, о чем именно идет речь. Эти непристойные сплетни о Лоре, как я начал называть ее про себя, злили меня. Я сдержался и спросил Логан, будет ли госпожа Шару блистать в лондонском свете в этом сезоне.
— А как же! Она ни одной вечеринки не пропускает. Как раз на следующей неделе будет прием по случаю юбилея Художественной галереи Уайтчепел. Лора Кисс есть в списке приглашенных.
— Ты можешь раздобыть мне приглашение, Дженнифер? — попросил я сладким голоском. Я уже в открытую флиртовал с журналисткой, и Ребекка поглядывала на меня все подозрительнее.
— Можешь пойти со мной. Я приглашена.
До сих пор я успешно избегал компании Логан, и теперь меня терзали сомнения. Соглашаться или нет? Потому мы никуда и не ходим вместе, сказал я себе со вздохом, что однажды на приеме я безо всяких церемоний пошлю ее куда подальше.
В итоге мы договорились, и я наконец повесил трубку. Я чувствовал на себе взгляд Ребекки, но сделал вид, что ничего не замечаю. Потом отошел от стола и открыл окно — мне срочно нужен был глоток свежего воздуха, — и тут затрезвонил мой сотовый.
Это была Бренда, в ярости оттого, что я пропал. Не выношу прилипчивых женщин, но высказываться по этому поводу при Ребекке не стал. Просто пообещал Бренде перезвонить, как только освобожусь. И на всякий случай отключил телефон.
— Что вы об этом думаете?
Ребекка, которая внимательно разглядывала компьютер, прямо подскочила от моего вопроса.
— О чем? — ответила она смущенно.
— О моей щетине! — воскликнул я с иронией. — Уже два дня не брился.
Она вытаращила глаза. Подумала, что у меня не все дома?
— О компьютере, сержант Уэнстон, — сказал я резко. — О чем же еще?
Она опустила глаза в пол и сжала губы. Вот она, та Ребекка, которую я знаю, испепеляет меня взглядом и не скрывает своей ненависти.
— Это достаточно распространенная модель, сэр, — произнесла она металлическим голосом. — С вашего позволения, я пойду в свой кабинет, чтобы изучить его.
— Расскажите сначала, что вы там вынюхали в Суссексе.
Ребекка отчиталась о проделанной работе, не глядя на меня. Без единого лишнего слова. Она снова превратилась в ведьму. И мне это даже нравилось: ведь когда мой сержант становится человеком, я сразу чувствую себя неловко и не знаю, как себя вести.
Я отложил эти мысли подальше и сосредоточился на только что услышанном.
Повторный обыск в комнате Хасельхоффа не принес результатов. Домоправительница Торки не добавила к своим показаниям ничего нового. Пол вспомнил одну деталь: голландец увлекался Камасутрой. Более того, он ее изучал. Для него Камасутра была не пособием по траханью всеми возможными способами, а мистическим текстом, заключавшим в себе древнее знание.
Вообще-то я достаточно хорошо разбираюсь в сексе, настолько, чтобы не попасть под чары Камасутры. Она наверняка увлекательна и даже полезна для тех, кому не хватает фантазии, но считать ее мистическим текстом… Ян Хасельхофф явно весьма разносторонняя натура, если он от Библии переходит к Камасутре.
— Если он ее изучал, значит, у него были соответствующие книги, — заметил я. — Почему же мы не нашли ничего такого среди его вещей?
— То же самое я спросила у Пола, — отозвалась Ребекка. — И он не смог ничего внятно объяснить. Заявил, что никогда не видел, как Хасельхофф изучал Камасутру. Все это со слов самого Яна. Однажды вечером, когда они играли в бильярд, тот неожиданно прервал партию, сказав, что ему нужно идти заниматься. Пол спросил, что именно он изучает, и Ян ответил: «Камасутру». Пол начал шутить по этому поводу, но его товарищ с полной серьезностью объяснил, что тут нет ничего непристойного, как принято думать, напротив, речь идет о древнем мистическом тексте.
Над этим открытием стоило поразмыслить. Я не очень-то понимал, как оно соотносится со всем остальным. Хотя мистический подход Хасельхоффа к сексу отчасти подтверждал мою гипотезу о том, что голландец был фанатиком.