— Он там по работе, — нервно ответила домоправительница.
— Когда он уехал?
— Двадцать восьмого апреля.
Мы с Ребеккой приходили к Торки двадцать седьмого апреля, через день после обнаружения головы Джули Бонем. Следовательно, режиссер уехал на следующий день.
— Он в Голливуде? — спросил я, переводя взгляд на бедра домоправительницы.
В наше время, когда в моде женщины с мальчишеской фигурой, Патрисия Хойл сохранила классические формы: тонкую талию и широкие бедра. Я мысленно понадеялся, что она не бреет лобок.
Не хочу показаться отсталым. Я вовсе не восхищаюсь женщинами с архипелага Бисмарка в Тихом океане, у которых такие пышные волосы на лобке, что они имеют обыкновение вытирать ими руки, как полотенцем. Но телки, у которых в том месте побрито, меня не слишком возбуждают.
— О нет! — ответила домоправительница с ужасом. — Господин Торки ненавидит Голливуд. Он в Вашингтоне.
— Снимает фильм?
— Он отправился туда посмотреть на картину.
Я перестал рассматривать бедра Патрисии Хойл и взглянул ей в глаза.
— Какую картину?
— Господин Торки не обсуждает со мной свои культурные предпочтения.
Явная ложь. Наверняка она знает все об этой картине.
— Уехать больше чем на месяц, чтобы посмотреть картину? — заметил я. — Должно быть, это очень глубокое произведение.
Патрисия Хойл улыбнулась и подошла ближе, так что я почувствовал ее запах. Я подавил ухмылку. Пытается усыпить мою бдительность. При других обстоятельствах я бы развлечения ради обернул эти диверсионные маневры против нее же.
— Вы уверены, что не знаете, о какой картине идет речь? — спросил я, отодвигаясь.
— Абсолютно. — Она снова приблизилась.
— Торки собирается снимать фильм?
Между нами оставался всего шаг, и Патрисия Хойл шагнула.
— Я ничего не знаю о работе господина Торки, — пробормотала она, томно глядя мне в глаза.
Я с тем же проворством схватил ее за голые плечи.
— С удовольствием задержался бы тут с вами, если бы не срочное дело. — И я уже ласкал ее. Тело Патрисии было плотным и мягким одновременно. — Ну ладно, оставим эти игрушки. — Я резко отпустил ее и отошел. — Давайте поговорим о звонках Ханка Хасельхоффа.
Домоправительница расширила глаза, делая вид, что удивлена.
— О каких звонках?
— Прекратите эту комедию. Все записано на пленку.
Она тут же сменила тактику и начала вопить:
— Вы нарушили наше право на частную жизнь! Мы подадим на вас в суд!
— Вижу, Торки отлично вас вымуштровал. Однако нас заинтересовали не ваши телефонные переговоры, а звонки Ханка Хасельхоффа. Особенно те, в ходе которых он утверждал, что Торки несет ответственность за исчезновение его брата.
— Этот человек сумасшедший. Его брат работал здесь, а потом в один прекрасный день вышел из дома и не вернулся. Я заявила о его исчезновении. И точка.
— А у него совсем другая версия произошедшего. Ян Хасельхофф устроился к вам на работу, чтобы шпионить за Торки и продавать фотографии и материалы бульварной прессе. Его обнаружили и пришили ваши гориллы, как назвал их его брат.
Патрисия Хойл рассмеялась.
— Похоже на второсортный фильм.
— Может быть. Но Ханк Хасельхофф думает иначе. Брат посвятил его в свои планы. Он сказал Ханку, что ваши телохранители опасны. Настоящие каторжники. Готовые на все ради денег.
— Когда господин Торки узнает об этой истории, он очень разозлится. Если же она попадет в прессу, я даже представить боюсь, как он отреагирует.
— Ох уж эти журналисты! — сказал я с фальшивым сочувствием. — Меня они тоже постоянно осаждают. Просят новостей. Вечно охотятся за мной, как стая голодных гиен.
Домоправительница раздраженно дернула рукой.
— Хорошо. Вы выиграли. Заключим договор: я расскажу вам, что знаю, если вы пообещаете мне, что имя господина Торки не появится в прессе.
— Я никогда ничего не обещаю. Если вы не сообщите мне того, что вам известно, я в мгновение ока отправлю вас за решетку.
— Вы шутите?
— Ничуть. Есть человек, который обвиняет вас в исчезновении брата. А возможно, и его девушки.
— О девушке я ничего не знаю, — перебила меня Патрисия Хойл. — Если бы Ян Хасельхофф не пропал, мы бы его все равно уволили, у нас возникли на его счет кое-какие подозрения. Один из сотрудников службы безопасности видел, как он бродит по саду с фотоаппаратом, хотя по условиям контракта обязался не иметь такового, пока работает у нас. Этот эпизод да еще странное поведение молодого человека — в общем, мы решили его уволить.