И он засунул исписанный лист бумаги в свой рюкзак до лучших времен.
Утром воскресенья 16 сентября Кессельринг предпринял новый налет. На этот раз английские истребители действовали более согласованно. Пока остальные пытались помешать бомбардировщикам на подлете к Лондону, задача, стоящая перед 12-й авиационной группой, была иной. Им предстояло напугать немецких летчиков внезапным появлением множества истребителей. Теперь уже можно было бросаться на все машины подряд, мало думая о бомбардировщиках. Майкл под прикрытием Хока кинулся на один из двухмоторных истребителей, но в этот момент откуда-то из-под правого крыла вынырнул Кренфорд.
Майкл удивленно дернулся, и, уступая место приятелю, заложил крутой вираж налево, невольно открывшись перед вражеским истребителем. Заработали пулеметы сразу четырех машин, и нажимающий на гашетку Майкл почувствовал, что-то наподобие жгучего укуса в районе правого предплечья. Заложив ещё один вираж и ускользая от 'мессера', он испуганно покосился на стремительно немеющую руку и увидел, как по рукаву куртки стекает кровь. В самом разгаре боя, конечно, и думать было нечего, хоть что-то предпринять по остановке крови. Не потерять бы сознание и то хорошо! Затолкав в рукав шарф, Майкл исхитрился вести 'Спитфайр' одной рукой, уступая место своим товарищам. Впрочем, 'мессер' уже вышел из игры - немецкий летчик выбросил парашют!
Сознание то меркло, то возвращалось. К счастью воздух, свищущий из разбитого стекла, овевал покрывшееся потом бессилия лицо, приводя его в себя. Наверное, только высокая квалификация авиатора позволила Фрейзеру благополучно привести 'Спитфайр' на базу, и, несмотря на сгущающиеся сумерки, посадить по световой дорожке и отрулить на стоянку Предупрежденные по радио Кренфордом механики подбежали к 'галлу', едва его пятый хозяин замер на посадочной полосе.
Увидев перепуганное лицо Фарра, Майкл тяжело вздохнул:
- Успокойся, приятель, твой 'галл' цел!
И потерял сознание.
К счастью, ранение не оказалось тяжелым, но Майкл потерял слишком много крови, и поэтому вынужден был некоторое время пролежать в госпитале Хендфилса.
Госпиталь расположился в здании старинного монастыря, со временем преобразованного под школу для мальчиков. Сейчас учеников распустили по домам, школьные доски и парты сволокли в сарай, а в бывших классных комнатах установили кровати для раненых. И все равно, даже сквозь больничные запахи хлорки и прочих препаратов, иногда пробивался въевшийся в стены запах школьной столовой. Именно здесь, в одной из палат и отлеживался Майкл. Пулю из его руки достали, рану зашили, и он немного температурил, но чувствовал себя неплохо, и если от чего страдал, так это от скуки.
Между кроватями шныряли симпатичные медсестры, которыми руководила пятидесятилетняя мисс Гордон - грозная, как сказочный дракон. Её боялся не только подвластный медперсонал, под неодобрительным взглядом монстра от медицины терялись даже врачи. Майкла же, имеющего в активе двух сварливых теток, мисс Гордон только развлекала, ностальгически напоминая об утраченных домашних радостях.
Чтобы выводить вздорную англичанку из себя, он то и дело задерживал у своей кровати медсестер различными нелепыми просьбами и глупыми вопросами. Изводя девушек своим усиленным вниманием и с наслаждением косясь при этом на багровое от бешенства лицо мисс Гордон, Майкл хоть немного скрашивал бесконечно тянущиеся часы.
Иногда, когда лил дождь, в палату заглядывал Кренфорд с компанией. Лидия и Мардж бывали чаще, принося ему кулинарные изыски последней. И бдительно следили, чтобы он съедал всё, до кусочка! Майкл вяло жевал пироги и лепешки, с недоумением пытаясь понять - почему, чтобы не готовили англичанки, все равно получается клеклый пудинг.
Но больше всего он радовался Фарру.
- 'Галл' ждет тебя,- пробасил тот, навестив его сразу после ранения,- все равно пока я заделаю все пробоины, пока заменю стекло на колпаке, ты уже выйдешь из госпиталя!
Вот с ним-то и поделился Фрейзер своим недоумением:
- Там было множество объектов! Почему Кренфорд кинулся именно к тому истребителю, который зажали мы с Хоком?
Фарр снисходительно хмыкнул.
- Сразу заметно, что ты, парень, далек от наших дел! За каждый уничтоженный самолет противника, во-первых, хорошо платят, а во-вторых, за пять подбитых машин летчик получает звание аса!
Этого Майкл не знал, хотя, конечно, понимал, что значит наименование - 'ас' для любого летчика, и все же у него оставались вопросы:
- И что, истребители можно сбивать только со мной в паре?
Стив рассмеялся, только как-то странно, не весело, что ли...
- Ты сбил самолет в самом же первом столкновении с немцами! А Кренфорд осуществил уже 25 вылетов, а имеет в активе только 0,5 самолета, да ещё имел бы 0,3!
Фрейзер оторопел от неожиданности:
- Это как?!
- Так! Это только тебе глубоко безразличны эти вещи. А Кренфорд, когда увидел, что вы с Хоком зажали фрица, ринулся за своей очередной долей, невольно подставив тебя под пули. Он теперь чувствует себя виноватым, и они с Хоком указали в рапорте, что 'мессер' сбил ты.
- Благородно!
- Не очень! Но война войной, а люди остаются людьми, со всеми своими амбициями и недостатками. Летчики - истребители люди тщеславные!
- Ты философ, Стив?
- Все мы философы, пока нас не хватают за задницу! Кстати, Мардж передала для тебя пирог с персиками.
Может, удастся как-нибудь незаметно выковырнуть персики, не трогая теста? Майкл вздохнул - чем не пожертвуешь ради друзей, даже собственным желудком!
А между тем, мисс Гордон готовила ответный удар по выводящему её из себя пациенту. На войне как на войне! Как-то утром старшая медсестра появилась у его кровати с книгой.
- Мне кажется, сэр, что вы мучаетесь бездельем, - пробрюзжала она, сверля его злющими глазками из-под чепца медсестры, - поэтому своими капризами парализуете нормальную работу госпиталя! Вот книга - надеюсь, что приобщившись к сокровищам английской литературы, вы перестанете волочиться за медсестрами!
- Разве я похож на волокиту?- преувеличенно обиделся Фрейзер.
- Да, и судя по количеству женщин возле вашей постели, на омерзительного и безответственного волокиту!
Похоже, 'драконша' намекала на Мардж и Лидию. Милосердный Боже, неужели у него вид человека, способного иметь в любовницах, хоть одну из вышеозначенных леди?
- Что поделаешь? - вздохнул Майкл, любуясь на её багровую от ярости физиономию.- Плоть слаба! Вам, наверное, это как никому известно?
- На что вы намекаете? - гневно взвизгнула мисс Гордон, оскорблено выгнув спину.
- Я? Намекаю? Нет! Я прямо указываю на наши слабости, не позволяющие смиренно переносить боль от ран!
Казалось, уязвленную медсестру разорвет на куски от бешенства, но она сдержалась и с подчеркнутым чувством собственного достоинства вложила ему в руки книгу.
- Вот! Займите свой разум полезным чтением!
Майкл проводил её самой чарующей улыбкой, чтобы уж окончательно добить, а потом перевел взгляд на обложку и не смог сдержать смеха.
Туше! Вредная баба уложила его на лопатки. Английская классика - Диккенс, Теккерей, Шекспир, наконец! Но не Джейн же Остен, с её 'Гордостью и предубеждением'! Любимая книжка его тетушек! Он сам лет десять назад покупал на рождество для родственниц три подарочных издания, выложив кругленькую сумму за сафьяновые с золотом переплеты.
Сам Майкл книгу не читал. Он вообще со времен Гарварда ничего не читал, кроме финансовых отчетов и газетных колонок. Но мисс Гордон все рассчитала верно - со скуки люди начинают читать даже обрывки рекламных листовок, а здесь целая книга!
Мардж и Лидия, притащившиеся с очередным пирогом, отреагировали на книгу спокойно. Последняя, правда, заметила, что это была любимая писательница её бабушки, но едва ли девчонки даже в детстве дочитывали что-либо до конца. Зато Кренфорд и Чарли Бентон, едва завидев томик, заржали как кони, отпуская такие шуточки, что переплет несчастной книжки едва не покраснел.