А вот Майкл прочитал роман с неожиданным интересом. У него возникло столько вопросов! Вот интересно, как Дарси и Бингли справлялись с юношескими прыщами, если, судя по всему, начинали половую жизнь годам к тридцати? И как у этих людей не прокисали мозги, если единственным развлечением было совместное клевание носом в гостиных?
Но неожиданно, прочитав про семейство Беннетов, проживавшее в начале прошлого века, Майкл изумленно осознал, что произошло между ними и Хелен десять лет назад, и почему их семейная жизнь не сложилась. Какой же он был болван! Если девушка, подобная Элизабет Беннет, отдает самое дорогое, что у неё есть мужчине, то понятно на что она рассчитывает, а Майкл... сделал вид, что ничего не произошло! И потом - она ведь ждала слова любви, а ему пришло в голову глупо брякнуть про ребенка.
Понадобились десять лет совместных мучений, смерть Хелен, война, и незатейливая книжка английской старой девы, чтобы понять, какого дурака он тогда свалял.
Странно, но осознав всё это, Майкл вдруг почувствовал облегчение, как будто был школьником, после длительных мучений решившим трудную задачку по арифметике.
'Что случилось, то случилось,- внезапно смирился он с произошедшим, - да, Хелен погибла, но я собственными глазами видел, как в огне пожарищ погибают сотни её соотечественников. Да и сам был на волосок от смерти..., и кого мне в этом обвинять? Так сложилось! И если я ещё раз женюсь, то только на американке, и не по любви! И упаси меня Бог от англичанок!'
Многие твердят, что мир наш бесстрастен и рационален. Мол, нет в нем места ни для Бога, ни для дьявола, но скажите тогда - кто же подслушивает все наши клятвы, и моментально делает всё, чтобы мы поступали с точностью до наоборот?
Кровати больных отделялись от общей палаты пологами, которые задергивали только на ночь, но даже собранная у изголовья ткань не позволяла Майклу видеть подушку соседа. Хотя он знал, что там лежит паренек с простреленной ногой. Джон Келси - совсем юный мальчик из наземных служб пострадал от нелепой случайности на стрельбах. Дела его были плохи, и врачи уговаривали ампутировать ногу, поэтому с соседней кровати иногда раздавались сдержанные стоны и часто толпились сестры милосердия. Майкл сочувствовал несчастному юноше, но вокруг было столько боли и страданий, что притупилось восприятие, и он старался не обращать излишнего внимания на эту суету. Что толку, если все равно ничем не можешь помочь?
Прошло, наверное, с полчаса после принятия Фрейзером судьбоносного решения больше не ухлестывать за англичанками, когда его ноздри уловили знакомый запах. Изумленно приподнявшись с постели, он жадно втянул в себя воздух - нет, обоняние его не обмануло! Перебивая въедливые больничные запахи тянуло ароматом 'Joy' - безобразно дорогого творения Жана Пату.
Майкл заинтересованно покосился на кровать Келси. Спиной к нему у постели стояла женщина в привычном белом одеянии, но Фрейзер прекрасно знал всех медсестер - такой среди них не было.
По свойственной всем мужчинам манере оценивать незнакомок он тот час уставился на её ноги. Гм...! Там было на что посмотреть! Тонкие изящные щиколотки обтягивали тончайшие нейлоновые чулки. Надо сказать, что с чулками у английских девушек той поры были проблемы. Шелк и нейлон шли в военное производство - в основном на изготовление аэростатов заграждения и самолетных парашютов, поэтому купить шелковые или нейлоновые чулки стало практически невозможно. Модницам приходилось красить голые ноги слабым чайным настоем или разными промышленными химикалиями, а потом исхитряться рисовать сзади 'швы' карандашами для бровей, чтобы ноги выглядели так, как будто они в чулках.
Понятно, что обмануть они могли только себя, но отнюдь не мужчин. Впрочем, джентльмены были не против такого зрелища.
А на ногах незнакомки ещё и вдобавок к шелковым чулкам красовались изящные туфли из дорогой кожи.
Майкл очень уважал англичанок из Вспомогательных служб и авиации за мужество и самоотверженность, но достаточно было ароматного намека на привычный мир роскошных и беспечных женщин, и он, словно голодный кот за печёнкой, помчался за издающей запах 'Joy' незнакомкой.
Делая вид, что так, от нечего делать, болтается возле ширм процедурной, Фрейзер навострил уши:
-Мы делаем для вашего брата всё, что в наших силах, мисс Келси! Но вы сами понимаете...
- Мне удалось достать новый препарат против сепсиса. Говорят, он творит буквально чудеса!
- В первый раз слышу, мисс, о таком препарате. Всё это американские штучки, и смею вас уверить, что не буду вредить больному, испытывая на нем как на кролике неизвестную вакцину! И вам должно быть стыдно, ведь речь идет о вашем брате!
Да, 'дракон' был в своем репертуаре! Но девушка не сдавалась.
- Это английский препарат, прямо из лаборатории. Вы не представляете, каких усилий мне стоило его раздобыть!
- Не впутывайте меня в свои интриги!
- Но Джон может потерять ногу! Он талантливый танцор!
Мисс Гордон презрительно фыркнула.
- И что? Очень многие закончат эту войну без ног - и танцоры, и шахтеры. Главное, чтобы он выжил!
- Я хочу поговорить с его лечащим врачом!
- Он на операции. И пробудет в операционной до вечера!
- Но важна каждая минута! Препарат нужно начинать вводить немедленно!
- Не мешайте мне работать, мисс!
И девушка вышла из-за ширм, сразу же нос к носу столкнувшись с подслушивающим Майклом. Правда, она не обратила на него внимания, а вот он... расплылся в восхищенной глупой улыбке.
Мисс Келси оказалась безукоризненной красавицей - не зря его повел за ней никогда не дремлющий мужской инстинкт! Каштановые пышные локоны волос были коротко острижены по моде того времени, но прелестный овал лица радовал взгляд классическим совершенством тонких черт и разъяренно поблескивающими синими глазами. Судя по тому, что её брат считал себя танцором, девушка принадлежала к английской богеме, но такое властно-праведное выражение встречается на лицах либо учительниц младших классов, либо работниц социальных служб. Увы, 'Joy' был не по карману ни тем, ни другим!
Девушка разозлено стучала каблучками, направляясь к кровати брата, когда её догнал Майкл, мысленно поблагодарив Всевышнего за то, что его ранили в руку, а не в ногу.
- Мисс!
Красавица озадаченно оглянулась, нелюбезно глянув на приставалу.
- Это по поводу вашего брата! - поспешил заявить Фрейзер, понимая, что иначе она не станет с ним разговаривать. - Я тут случайно услышал ваш разговор с мисс Гордон!
- И?
- Я бы мог помочь, но... вы уверены в этом препарате?
Девушка испытывающее смерила его глазами, но отчаяние, видимо, толкнуло её довериться незнакомцу. Она прикусила губу, и в синих глазах заплескались слезы.
- Я ни в чем не уверена! Но мне сказали знающие люди, что это лекарство - единственный шанс!
- Но может, все-таки не стоит рисковать? Вдруг ваш брат погибнет!
- Джон - очень талантливый балетный танцор! Он танцует с семи лет. Во что превратится его жизнь, если у него отнять ногу? Джон сказал, что покончит с собой!
Майкл знал, на что способны отчаявшиеся люди, а в возрасте Джо нередко решают проблемы таким радикальным образом. Но вводить парню неизвестно что? На это тоже нужно или мужество, или полная безголовость, чего у него как раз было в избытке!
- Так вы нам поможете? - её глаза с такой мольбой уставились на него, что Майкл решился на очередную глупость в своей жизни.
- Помогу! Только мне нужно несколько шоколадок!
У пораженной девушки нескрываемым недоумением вытянулось лицо.
- Настолько любите сладкое!?
- Это не для меня!
Вот теперь можно продемонстрировать и свою знаменитую фрейзеровскую улыбку, которая в общении с девушками его никогда не подводила.