Я прочистил горло.
– Уж лучше пусть находится неподалеку. Слишком много демонов страшатся возвращения лилит.
Известие о смерти Роуэн в подземном мире сломило меня, а теперь и мысль о том, что с ней может что-то случиться, пока она находится под моей защитой, была невыносима.
Роуэн пугала меня не меньше, чем садистка Мортана, которая в буквальном смысле слова держала мою жизнь в своих руках. Ну а Роуэн держала в руках мое сердце.
Когда я впервые увидел ее, она была хрупкой и пугливой. Неискушенной. А сейчас выглядела так, будто хочет оторвать мне голову. Но не смерти боялся я, а выражения ее глаз, в которых плескалась ярость. Да, конечно, ее гнев страшил меня столь сильно, что я едва мог дышать.
Пока томился в заточении, именно предвкушение мести сохраняло рассудок. Лишенный цели, я сошел бы с ума. Та клятва на крови казалась единственным способом придать окружающему ужасу смысл, единственной крошечной искоркой света во тьме.
Месть – это исправление несправедливости.
– Орион, – вывел меня из задумчивости серьезный голос Амона. – Когда ты расскажешь мне, что с тобой произошло?
В отличие от меня, Роуэн не боялась рассказывать о себе правду. Я готов был унести тайну с собой в могилу, но Роуэн не такая, как прочие демоны. Она лучше.
– А что такого со мной произошло? – прикинулся я непонимающим. – Ничего. Сидел в подземелье, скучал, голодал. Так голодал, что не гнушался есть крыс. – Я отпил еще виски. – Лучше ты расскажи мне все, что знаешь о Легионе и его приятеле Касе.
Увидев Роуэн в компании этих молодчиков, я почувствовал неодолимое желание испепелить их обоих.
– Ты действительно их не помнишь? – недоверчиво уставился на меня Амон.
В голове заплясали смутные давнишние воспоминания о том, как темноволосый кареглазый мальчик-демон вел меня в Райскую пустошь. Легион с Касом были старше, и я, будучи совсем ребенком, пытался на них равняться.
– Если только немного. – Мне не хотелось ворошить в памяти события давно минувших дней.
– Ты полон секретов, – пробормотал Амон. – Которые утаиваешь даже от себя самого.
Теперь к ним добавился еще один. Он заключался в том, что я буду любить Роуэн до самой смерти.
Именно поэтому я глубоко сожалел из-за того, что мне предстоит сделать дальше.
Глава 8
Роуэн
Подчиняться распоряжениям Ориона не было никакой нужды. Став теневой наследницей, я была вольна сама решать, где поселиться. Однако мне хотелось поддерживать в нем иллюзию, что я все та же неуклюжая смертная, которую он повстречал в баре. В таком случае он ослабит бдительность и махнет рукой на подготовку к следующему испытанию. Скорее всего, именно так и произойдет – с его-то самомнением!
Нижний этаж дворца навевал мысли о Средневековье. Я обнаружила стражей, выстроившихся по обе стороны от каменного входа. Они были одеты в синюю военную форму с королевской эмблемой на лацкане: звездой над короной.
«Вся королевская рать…»
Когда я вошла, стражники молча воззрились на меня. В своей неподвижности они походили на статуи, стоящие на черно-белом кафельном полу. Ни слова не сказав, один из них, чеканя шаг, сопроводил меня в мои покои.
И стоило ему закрыть за мной дверь, как я испытала облегчение.
Окна в комнате, освещенной теплым мерцающим светом нескольких свечей, открывали вид на море. Вдоль двух стен из бледного камня тянулись дубовые книжные полки, а у открытых балконных дверей стояла застеленная кремовым покрывалом кровать с огромными подушками. Рядом располагался деревянный столик с латунной лампой для чтения.
Когда я осмотрела все целиком, сердце сильно сжалось у меня в груди. Одну из стен украшали портреты моих родителей, перенесенные сюда из их особняка в округе Асмодея.
В оцепенении я подошла ближе, всматриваясь в их лица. Вот отец, которого я никогда не знала – герцог Молох, – с такими же, как у меня, рыжими волосами, светлеющими на кончиках до белесоватых, такими же высокими скулами и темно-карими глазами. Рядом с ним висел портрет матери, чей взгляд был устремлен поверх моей головы, а темные волосы уложены в высокую прическу. Я никогда не видела ее такой элегантной.
Позолоченные рамы выглядели совсем новыми.
Зачем, собственно, Ориону понадобилось освежать обрамление картин и переносить их сюда? Мне-то казалось, что он не знал о моем намерении бросить ему вызов нынешним вечером. Должно быть, сразу по окончании первого испытания он улизнул с шумного празднества и примчался сюда, чтобы подготовить мне комнаты.