Жизнь оценочно зависимого человека – это ежедневная школьная контрольная, где на кону стоит его ценность как личности. Человек, разделяющий все в мире на хорошее и плохое, по факту бесконечно ходит между Сциллой и Харибдой: он не чувствует себя спокойно практически никогда, потому что держит внутри себя всевидящее оценивающее око и его же видит в глазах окружающих. Откуда оно взялось? По доброй воле такую штучку себе никто на маркетплейсах не заказывает. Все, как с воришками на вокзале: происходит быстро и незаметно!
Знаете ли вы в момент рождения, что в вас есть что-то плохое и неисправимое? Волнует ли вас тот факт, что младенец, родившийся в соседней палате, весит на 200 грамм больше, чем вы? Стыдно ли вам орать изо всех сил, чтобы привлечь внимание к своим потребностям? Ни капли! Ребенок воспринимает все, всех и себя в том числе как данность, без оценок и деления на хорошее и плохое, черное и белое, престижное и нищебродское.
Что такое оценочная зависимость?
В этом месте книги вас может подстерегать так называемый эффект Халка. Важно не поддаться ему и не начать, зеленея и рыча, закипать от возмущенных мыслей типа «И что вы мне предлагаете?! Как ребенку, творить что попало и на всех наплевать?!» Успокойте своего внутреннего праведника, дышите глубоко и дайте себе шанс познакомиться с развитием нижеизложенных мыслей.
Ребенок до определенного момента не парится из-за оценок, потому что не знает, что они существуют. Оценки – это коллективная фантазия, продукт ума, в природе не существующий.
Они нужны человеку как инструмент контроля в разных сферах: в работе, обучении, воспитании детей.
Родителю любого ребенка кажется, что главная его задача заключается именно в том, чтобы научить ребенка тому, что такое хорошо и плохо, выдать оценки в ответ на каждое его действие! Ибо оценки просты тем, что ультимативны и сужают бесконечное множество вариантов поведения человека до одной узенькой дорожки под указателем «хорошо». А затем всего-то и остается, что постоянно и неустанно подпихивать себя и других на эту дорожку, с которой каждому ребенку и взрослому почему-то непременно хочется свернуть. Тут-то собака-самооценяка и зарыта, и не просто зарыта, а, как в романе Стивена Кинга «Кладбище домашних животных», еще и воскрешена не тем, кем она была изначально, а зомби-монстром. Вот им и становится для человека любая оценка, изначально призванная якобы позаботиться о нем.
Постоянные сомнения в своей хорошести и подозрения в том, что с вами что-то не так, страх встретиться с трудностями и зависание в знакомом «болоте», где вероятность допустить ошибку минимальна, сравнение себя с другими и ощущение, что все, кроме вас, уже что-то умеют, – верные признаки оценочной зависимости. Это состояние, в котором оценка вредна и пагубна, ибо она подменяет собой вашу личность, ваши желания, ценности, потребности, чувства и подчиняет себе вашу волю, как и любая другая зависимость.
Со времен студенчества были у меня лучшие друзья, семейная пара из соседнего города. Они часто приезжали во Владивосток по делам и останавливались ночевать у меня. А что, удобно: и потусили, и поболтали, и узы дружбы укрепили посиделками до утра и совместной головной болью на следующий день. Время шло, у меня и у них дел становилось все больше, и в город они приезжали все чаще. Редкие ночевки раз в пару месяцев стали превращаться в настоящий «ол инклюзив», как в турецком отеле: две недели проживания, включая завтраки и массаж. Я работала в детском саду с 7:30 утра, и приезд друзей из долгожданного события постепенно стал превращаться в неминуемое наказание и тот самый дамоклов меч, висящий надо мной 24/7. Я четко понимала, что такое положение вещей меня уже не устраивает и пора бы сказать друзьям, что я уже не та, что раньше, и привычный уклад необходимо пересмотреть, но… это же плохо! Что «плохо»? Да все плохо! Плохо не хотеть видеть друзей у себя дома, плохо быть негостеприимной, плохо злиться на друзей, плохо им отказывать, в общем, плохо быть такой, как я – эгоистичной затворницей! Время шло, я бережно и кропотливо по капельке накопила целый паровоз претензий, злости и обид и, разумеется, однажды в ответ на очередное «мы приедем во вторник» вывалила весь этот ушат претензий на головы ничего не подозревающих друзей. Дружбу после этого откачать не удалось, а я еще долго пребывала в иллюзии, что они сами виноваты и должны были понять, что доставляют мне неудобства.