«И оштрафовать их тоже не получится, – объясняли садоводам в адвокатской конторе, – они ведь нигде не работают! Почему? Безработица в стране, не знали?»
Знать-то знали, только никак не могли понять честные труженики, с какой такой радости родное государство не хочет разбираться с мелкими огородными воришками?!
Самые «упёртые» правдоискатели пытались зайти с другой стороны: писали жалобы, говорили властям о том, что лук и чеснок ворюги несут прямиком на мясокомбинат, где открыт сезонный приём сырья. Но тут – опять же – всё упиралось в малые объёмы отдельных краж, и выхода из этого тупика не было.
Никто не хотел возиться с такой мелочёвкой. Куда проще и выгоднее было «крышевать» наркодилеров – торговцев смертью. Сколько молодых ребят в те годы переселилось на кладбище, получив «передоз» героина либо иной наркодури! Они и сейчас там лежат. При желании можно сходить и проверить, кого хоронили в «лихие» девяностые. А ещё подумать о том, кто на этом грел руки?!
Стараясь всё же помочь, начальник отделения милиции в звании капитана несколько раз приезжал на «поле чудес», а однажды лично задержал двоих воров в электричке. Вместе с таким же неравнодушным председателем садового общества он попытался «повесить» на этих жуликов украденную кем-то дорогостоящую алюминиевую теплицу. Но ни один садовод не согласился стать лжесвидетелем по этому не до конца ещё сфабрикованному делу. Отказались даже те, кого много раз обирали бессовестные «душманы». Это были настоящие люди советской закалки, не способные на подлость. Честь им и хвала!
«Что же, не посадили, так напугали!» – резюмировал капитан результат своей бурной деятельности. И воровство после этого случая, действительно, прекратилось, но ненадолго…
День, когда украли лук, прошёл в траурном молчании. Володя сосредоточенно трудился на грядках, дети отправились на ручей, а у Лены в который раз за последнее время разболелось сердце. Приняв лекарство, она кое-как завершила огородные дела, и супруги отправились восвояси. В электричке было душно, но женщина терпела. Придя домой, Володя отлучился ненадолго и вернулся с бутылкой самогона (благо, найти это дешёвое зелье не составляло особого труда). Вообще-то он пил редко, но тут решил снять стресс и… Возможно, именно этот необдуманный шаг привёл к тем фатальным последствиям, предугадать которые не мог никто.
Лена, как и многие её подруги, терпеть не могла, когда муж выпивал: даже с друзьями, даже в большие праздники. Она прекрасно понимала, чем это может закончиться: слишком много было вокруг спившихся мужчин. Вот и в тот роковой вечер уставшая за день женщина невольно огорчилась, когда увидела на столе «злодейку с наклейкой». Володя не хотел идти против воли супруги, но всё же сделал по-своему. Выпил немного, и на душе стало легче. Правда, ненадолго…
Ни один человек не знает, где и когда суждено ему завершить свой земной путь, сколько лет, часов и минут осталось до финиша? Вот и Елена в тот памятный вечер ни о чём таком не думала, когда вдруг почувствовала сильную боль в подреберье. Вызвали «скорую», фельдшер сделал укол и уехал, а через час пришлось звонить снова. Больную отвезли в реанимацию, но было поздно: обширный инфаркт не оставил ей ни единого шанса…
Да и то сказать: далеко не все смогли пережить многочисленные стрессы и перегрузки, выпавшие на долю вынужденных «садистов» в те незабвенные лихие девяностые. Много было тогда убийств, самоубийств и таких вот нечаянных смертей. Выжили лишь сильные телом и духом, а остальные… «иных уж нет, а те уже далече!» Добавлю, что прирождённый деревенский землепашец многое способен вынести на своих широких плечах… в отличие от непривычного к сельскому труду горожанина. В смерти подруги Володя, конечно, винил себя. Во-первых – из-за купленной не ко времени бутылки, а главное – из-за того, что втравил своих близких в эту печальную авантюру на обманчиво-завлекательном «Поле чудес».
8.
Бабушка – мать Лены – взяла на себя все заботы о детях. Тяжко пришлось бы без неё молодому вдовцу. Но усилиями любимой тёщи ребятишки были ухожены, накормлены, вовремя отправлены в школу и в садик. Володя тоже занимался с ними, играл, иногда все вместе они выезжали на тот самый приснопамятный садовый участок – не работать, а просто отдохнуть.
В общем, свободного времени у одинокого папаши не было совсем, и это оказалось даже к лучшему. Первое время мучила тоска, терзали угрызения совести, но он терпел. Не спился, не покончил с собой, и жизнь постепенно стала налаживаться, правда, пока только чисто внешне: душевные раны всё ещё саднили. Работая в саду, он ни на минуту не забывал об ушедшей супруге. Смотрел, к примеру, на разросшийся куст смородины и вспоминал о том, как они сажали его вместе с Леной, как окучивали, поливали, а теперь… вот ягоды краснеют среди листвы, а любимая ушла от него навсегда, бросила на произвол судьбы, и детей тоже...