Здесь царила самая ужасающая оргия всевозможных пороков. Блудливые тени заполонили всё видимое пространство и занимались всеми мыслимыми и немыслимыми формами греха. В одном углу я разглядел объемную тень мужчины, насилующего маленькую девочку в изодранных колготках. В другом я наблюдал мерзкое соитие чудовищного человека с трупом юной девушки. Откуда-то доносились хлесткие удары плети и вопли удовлетворения, исторгаемые опьяненным безумцем. Тошнотворный запах исходил от элегантно сервированного столика неподалеку, за которым сидел старик в костюме, с жадностью поедающий человеческие останки. С его губ капала густая кровь, а в глазах читался лишь извращенный голод.
Я словно оказался в чьем-то бреду и всё гадал, не был ли он моим. Тени двигались во тьме, пересекая редкие пространства, освещаемые лампами, меняли партнеров, меняли положения, меняли пороки. Их лица скрывали маски, неотличимые от настоящих лиц. Но в этих физиономиях мало что оставалось от человека. В голове не укладывалось, каким образом, откуда здесь появился фестиваль всевозможных пороков, преисподняя, вобравшая худшие души на земле?
- Вам сюда.
Великан мягко, но настойчиво вел меня за собой к светлому пятну во тьме. Свет фокусировался на широкой кровати. На ней лежала связанная девушка. Она была обнажена и никак не реагировала на мое появление.
Не дожидаясь вопросов, гигант без видимых эмоций сказал:
- Взгляните на девушку.
Я скривил гримасу возмущения (была ли она видна под маской?), но машинально проследил за движением его руки. Девушка на кровати – и теперь это было очевидно – как две капли воды походила на Юлю. Я подскочил к ней и заметил, что у нее был другой цвет волос и глаза тоже другие. Я не знал эту девушку, но ее схожесть с Юлей казалась мне почти кощунственной.
Я готов был кричать, не в силах понять происходящего, но продавец отвлек меня:
- Возьмите, вы же хотите узнать правду.
Он протягивал мне нож рукояткой вперед.
Вопреки здравому смыслу что-то внутри меня страстно возжелало схватить нож и всадить его по самую рукоятку в незнакомку на кровати, а потом разделаться с продавцом. Была ли жестокость чужда мне всё это время? Почему я чувствовал освобождение в том, чтобы причинить боль неизвестной девушке и найти в том противоречивое наслаждение – наслаждение, в котором не хотел признаваться самому себе?
Я схватил нож и принялся резать лицо девушки. Одержимый и безумный, я вел лезвием по ее коже – или маске? - в поисках ответов. Немыслимое удовольствие отдавало сладкой истомой в теле. Дух извращенного исследователя проснулся во мне, стряхивая с могучих плеч многолетний сон. Теперь я мог позволить себе всё, что хотел, всё, что так долго копил внутри, всё сломанное и изувеченное психологическими пытками моих родителей – всё это в один миг избавилось от цепей.
- Вы нуждались в освобождении, дружище. По доброй памяти, я исполнил просьбу Юли. Вам незачем беспокоиться по поводу некоторых, хм, свойств маски. Да, она скрывает лицо, но обнажает душу. Потерпите, дайте себе время и вскоре вы узнаете себя – маска всё сделает сама, ее метаморфоза будет абсолютно естественной. Взгляните на девушку и вы поймете, что Юля когда-то сделала правильный выбор.
Боль как инструмент, боль как цель, боль как средство, боль как путь жизни – перед моим взором выстраивалась стройная философская концепция, в которой боль была краеугольным камнем бытия. Перед внутренним взором то и дело проносились искаженные причудливым восприятием маски родителей – мне стоило узнать, что скрывают их лица, какие тайны, сотворившие во мне доселе дремавшее чудовище, скрывали они.
Я резал лицо несчастной, пытаясь докопаться до собственной сути.
И в конце концов я поверил словам гиганта.
- Теперь вы знаете, - сказал он. – Забудьте о том, чем вы прикрывались, этот ненастоящий вы умрет. Идите и примите этот дар.
На негнущихся ногах я вышел из комнаты, бегом по коридору и прочь из магазина в объятия вечерней непогоды. Прохлада города не остудила мою голову. Мысли одна за другой проносились в ней и гасли на окраине подсознания.
Я знал, что мне уготовано, но меня распирало новое любопытство. Я должен был знать истинное лицо моей ненаглядной Юли. Я не сомневался, что найду его.