К кольцу потянулась рука и аккуратно закрыла дверь. Эрле обернулась и увидела Анну — немного смущенную, немного испуганную, но глядящую с вызовом и вполне готовую сразиться за Стефана со всем миром.
— И долго он тут пробудет? — спросила Эрле с напускной безразличностью.
— Он очень устал. Ему нужен отдых, — защищаясь, проговорила Анна.
— Но ты же не можешь не понимать, что для него же будет лучше, если он уедет из города, и поскорее! Ты что же, боишься, что он не захочет взять тебя с собой?
Анна улыбнулась вымученно и покачала головой.
— Мы уедем вместе. В Таххен, к его родителям.
Эрле долго молчала, вглядываясь в лицо девушки. Она никак не ожидала, что Анна сама выберет этот город. Даже уговаривать не надо. Но какова лгунья, а?
— Родители Стефана живут в Вальенсе.
Анна слегка побледнела, дрогнула губами, отступила на шаг, коснувшись двери спиной, и повторила с упрямым ужасом:
— Нет, мы поедем в Таххен!
Эрле устало вздохнула.
— Ну ладно, дело твое, в Таххен — так в Таххен. Но учти, что там живет воспитавший меня человек, и мне не хотелось бы навлечь на него неприятности, — поймав недоуменно-испуганный взгляд девушки, добавила: — Я дам тебе письмо и попрошу его помочь вам обустроиться. Только дай мне слово, что ты ни в чем таком не замешана… Ну, не убила никого, не обокрала, и в Вальенс боишься ехать не потому, что тебя там за это схватят.
Анна слушала, едва веря своим ушам. На щеках появилось слабое подобие румянца, взгляд из затравленного стал почти животно благодарным.
— Там ба… барон, — созналась она тихо. И добавила чуть-чуть погромче: — Там, в Вальенсе…
— Ах вот оно что! — Эрле осенила догадка, тут же все расставившая по местам. — Так он тебя вовсе не отпускал, ты сама от него сбежала, да?
Девушка медленно кивнула.
— Так что же ты сразу не сказала?! Я уж Бог весть что подумать успела, а все, оказывается, так просто! — Эрле чуть не засмеялась от облегчения и, не давая Анне ответить, продолжила дружелюбно: — Туда добираться — недели полторы-две. Границу пересечь — легче легкого, солдаты за пару монет и ослепнут, и оглохнут, и онемеют. А в Таххене вам поможет устроиться отец Теодор — помнишь, я про него рассказывала? — спросите церковь Святого Варфоломея, ее там все знают, отдашь письмо, скажешь — это от Эрле… да что с тобой? — увлекшаяся планами девушка только сейчас заметила странную гримасу на лице Анны — словно та увидела паука на платье: и раздавить боязно, и отпрыгнуть не получится. — В чем дело, Анна?
— Священник? — негромко переспросила девушка, и в одном этом слове было столько гадливости, что Эрле надолго замолчала. Поняв, покачала головой.
— Так вот значит как… А что же его просьба к хозяину золотошвейной мастерской?
— Я не умею шить золотом, — опустив голову, обреченно призналась Анна. — Я там просто работала… за мастерицами убирала, по поручениям бегала, когда говорили…
— Это я знала, — сказала Эрле без всякого осуждения. — У какой же мастерицы иголки дома не найдется?.. А все же зря ты мне с самого начала правду не сказала. Я бы тебя шить научила.
Анна промолчала, только опустила голову еще ниже.
— Ладно, чего там… Все равно уже поздно. Надеюсь, отец Теодор хоть Стефана к чему-нибудь пристроит… Кстати, а он сам-то с тобой в Таххен ехать согласен?
— Ему… ему все равно, — тихо ответила Анна. — Он очень изменился после… после того, что произошло.
— А деньги на дорогу у вас есть? — продолжала расспрашивать Эрле.
— Д… да. Сегодня утром заходил М… Марк, — девушка в очередной раз сделала над собой усилие, чтобы выговорить это имя, — к Сте… к Стефану я его не пустила, сказала, что… ну да неважно. Он постоял тут и ушел… А потом я нашла кошелек на перилах. Верно, это он, больше некому…
"А ко мне даже не заглянул", — с невольной горечью подумала Эрле и тут же постаралась выбросить эти мысли из головы.
— Тем лучше, — произнесла она преувеличенно бодро.
— Я была несправедлива к нему, — сказала Анна шепотом. — Я думала — он Стефана то ли использует как-то, то ли обвинить в чем-то хочет… думала — арест его рук дело, так ему сгоряча и сказала, а он… а он…
— Я скажу ему, — пообещала Эрле. — Обязательно передам…
Но на сердце у нее было тяжело.
…Стефан и Анна зашли к ней утром — ненадолго, только попрощаться. Стефан казался подавленным и понурым, всегдашняя плутовская улыбка исчезла с его лица, а на лбу появились хмурые складки. Анна глядела на него с немым обожанием и вообще выглядела менее несчастной, чем обычно; Стефан и не думал от нее отстраняться. Почти машинально Эрле отметила, что зеленый ореол таланта вокруг его головы заметно поблек.