В душу все чаще прокрадывалось нехорошее предчувствие, что виной помешательству Виолетты — Розалия. Вернее те снадобья, которые она варит. Ведьма! Ведь, если она без труда сумела избавиться от Евдокии, и даже вскрытие толком ничего не показало, что ей стоило одурманить убитую горем простушку? Остается только один выход действовать быстро. И единственный, кто тут может помочь — Гефра. Самое время объединиться и силой ворваться в этот чертов сад!
Серебристая машина лихо объезжала редкие полусонные авто, гоня на пределе своих возможностей. И все равно ехала слишком медленно. Однако нужная развилка, наконец, показалась. Андрей со вздохом облегчения съехал на неширокую тропу и покатил вдоль сада-лабиринта. Это место всегда его пугало, но сейчас даже чудовищный звериный визг, который еще неделю назад заставил бы нестись прочь от проклятого места, казался всего лишь чем-то несущественным. Блеснули острые пики особняка, который впервые выглядел не зловещим средоточием каверз и страхов, а обителью помощи и спасения.
БМВ Андрей оставил у кованого забора — ворота оказались закрыты, зато калитка с изображением скалящейся летучей мыши была не заперта. Он прошел во внутренний двор и порадовался паре окон, в которых горел свет. Неслышная поступь слегка удивила — ведь стук каблуков по влажной мостовой должен был звучать достаточно громко, а вместо этого камни словно губка впитывали в себя малейшие шумы. Андрей внимательно осмотрел тяжелую входную дверь, но звонка так и не нашел. Только молоток в форме розы. Однако беспокоился зря — звук от удара бронзового цветка оказался ничуть не глуше рева гонга. Вот только дверь не открыли ни через пять, ни через десять минут, ни даже после пятого удара дверного молотка, буквально разрывающего барабанные перепонки. В стремлении спасти любимую Андрей решился на дерзость: налег плечом на многовековую дубовую хранительницу покоя в странном особняке. Дверь откликнулась едким скрипом и вяло поддалась натиску. Гость боком просочился в образовавшийся зев, не дождавшись, пока проем станет шире.
— Эй! Хозяйка!
Окрик заполнил огромный темный зал, но так и не рассыпался на сотню крошечных кусочков эха. Верхние этажи дома оставались в девственной тишине. Секунду поразмыслив, Андрей достал из кармана мобильник и снова набрал номер Гефры, однако звонок и на этот раз остался без ответа.
— Двалин! Мальчики! Ау!
Камни жадно поглотили окрик.
— Ладно, — крикнул Андрей, — я поднимаюсь!
— Что случилось? — спросил Гавриил.
— Да вот, — горько вздохнула я и вытянула руку, — мамины часики разбились.
Ангел внимательно всмотрелся в крохотный циферблат, спрятавшийся под кружевом трещинок.
— А, хочешь, я починю? — вызвался Липок.
Я глянула на Гавриила, тот лишь пожал плечами, мол, сама решай.
— А сможешь?
— Постараюсь.
На широкую ладонь опустилась единственная память о родителях.
— Скажи, а ты моих родителей знал?
— Нет, — покачал головой Гавриил, — но к свету их провожал я.
— К свету?
— Да.
— А есть и другие варианты?
— Пути, — поправил ангел смерти, — всего два.
— Свет и тьма?
Он кивнул.
— Спасибо, — выдохнула я, украдкой стерев одинокую слезинку, и присела на ступеньку. Липок плюхнулся рядом, ковыряясь в часах. Гавриил остался стоять.
— За что? — удивился ангел.
— Что выбрал для них свет.
— Нет, нет. Путь выбирает сам человек, и идет по нему еще при жизни.
— Вот как? Хотелось бы знать, какими были мои родители.
— А бабушка не рассказывала? — спросила Розалия.
— Рассказывала, но, наверное, такой информации всегда мало.
Наместница ободряюще похлопала меня по руке.
— Они были очень хорошими людьми.
— Откуда вы знаете?
— Только у хороших людей с любящими сердцами могла появиться дочь, заслуживающая уникального таланта.
— Как?
— Дара садовницы. Пойдите, умойтесь, сейчас будем ужинать.