"Один глоток эликсира омолаживает на год."
Ой, мамочки! Беда в том что, сколько было сделано глотков, я не знала. Почти с ненавистью глянула на красивый фаянсовый заварник, украшенный золотыми розами. Правда, злиться следовало только на свою беспечность. Или на Гавриила… Я снова посмотрелась в самовар. Растянутое в стороны отражение не позволяло увидеть изменений. Хотя, вряд ли омоложение лет на пятнадцать осталось бы тайной даже в искривленном зеркале. Последовало еще несколько нервных обращений к латунному пузу. И как, интересно, от этого избавиться? Может, в саду "Старость" имеется?
Дневник безмолвствовал. Я взяла пустую чашечку и налила в нее простой воды из графина, предварительно тщательно понюхав его содержимое (не хватало еще, чтобы к резкому омоложению прибавились какие-нибудь усы или борода). Затем стала потихоньку пить. Я насчитала девять глотков, когда в сосуде осталось столько же жидкости, сколько в чашке со злополучным чаем. Значит, мне сейчас где-то семнадцать?! Вот блин! От лица отхлынула краска. Семнадцать! Несовершеннолетняя! С другой стороны, лучше семнадцать, чем десять или пять. Правда, в своих двадцати шести годах я чувствовала себя куда комфортнее.
Из груди вырвался вздох. Но своенравная тетрадь не шевелилась, игнорируя немые мольбы молодой садовницы. Послышались голоса Розалии и Гавриила. Тело напряглось в ожидании того, что скажет наместница. Хотя, если честно, куда больше беспокойства приходилось на долю предполагаемой реакции ее спутника. Впрочем, я не распухшая и не зеленая — это уже большой плюс. Зато, выходит, бестолковая и нерасторопная. А это вряд ли повод для получения премии.
Едва мужчина подошел к веранде, как впился взглядом в мое лицо, к которому тут же прилила кровь. Не зеленая, зато определенно красная аки зрелый помидор.
— Ох, милая, неужели вы пили мой чай? — всплеснула руками женщина.
— Случайно перепутала, — я опустила голову.
— Это моя вина, — посетовала наместница. — Нельзя было оставлять заварник вот так, без присмотра. Или стоило просто вам напомнить о его содержимом.
— Что случилось? — спросил запыхавшийся Липок. Я еще ниже опустила голову, а краска на лице проступила ярче. Похоже, помидор перезрел.
— Виолетта посчитала, что слишком постарела за последние дни, — медленно пояснил Гавриил. В низком голосе отчетливо слышались насмешливые нотки. Я решила не реагировать, но голова невольно вжалась в плечи.
— Постарела? — не понял юноша.
— Фиалка просто выпила мой чай. Ничего страшного. Если пожелаете, дорогая, то я уже к вечеру верну вам прежние годы.
Я подняла голову. Розалия лукаво мне подмигнула. Конечно, эликсир молодости — это то, о чем мечтает каждая женщина. Но лет после тридцати пяти, а то и сорока.
— Хочу! — пылко отозвалась я.
— Значит, пойду соберу немного "Старости". Как раз к вечеру она вызреет. Думаю, растение будет радо. В последнее время спрос на него совсем упал. — Розалия метнула осуждающий взгляд на Гавриила. — Кто-то приходит слишком рано.
Мужчина, сжимая букет "Смерти", и бровью не повел. Будто последняя фаза его вовсе не касалась.
— Начинайте завтрак без меня, — я лишь приоткрыла рот, но алый костюм Розалии уже скрылся из виду. Липок по обыкновению сел рядом.
— Может, присоединитесь…шься? — спросила я у Гавриила.
— Благодарю за приглашение, но у меня неотложные дела, — снова этот пристальный взгляд глаз-бездн. Меня опять охватила робость. Раздался хлопок, напоминающий раскрывающийся зонт, — и за спиной мужчины выросли огромные кожистые крылья. Угольно-черные. А ведь я их видела… И его…
— Тогда в парке… это был ты?
Гавриил кивнул и резко взмыл в воздух с охапкой гвоздик. Под ритм гулко бьющегося сердца я, не мигая, следила за волшебным полетом. Теперь все окончательно встало на свои места: и растения, и название сада, и эти загадочные хлопки. Мозаика сложилась. Видимо, это и была та последняя, но очень важная деталь… Лишь, когда мужское тело превратилось в едва различимую точку на синем небосклоне, размытую из-за собравшихся слез в глазах, ни разу не моргнувших за это время, я осознала, что стою.