Я кивнула. И хотя особой уверенности в собственных силах не было, пасовать не возникало даже мысли. Мне нравилась работа в саду. И я собиралась приложить все силы, чтобы обучиться всему. Единственное, что по-настоящему беспокоило, даже после вечерней расстановки всех точек над "i" — провожатый. И не из-за вероятности нового поцелуя — Липок ведь пообещал так больше не делать. А то, что придется смотреть в грустные глаза и знать, кто причина этой печали. Снова на ум пришла шальная идея, только теперь в отношении юноши — может, стоит незаметно подмешать ему в чашку "Равнодушия" или чего-нибудь подобного?
— Приветствую, — прозвучал позади баритон — и мурашки возобновили движение по моей спине.
— Доброе утро, — я постаралась сохранить самообладание. Надеюсь, никто не слышит, как быстро бьется мое сердце. Нет. Конечно, нет. Это невозможно. Но почему тогда Гавриил так хитро улыбается?
— Было добрым, — невнятно пробурчал Липок.
— Сорок две "Смерти", — черные глаза не выпускали меня из поля зрения.
— Так попроси у Розалии, — насупился юноша.
— Она занята, — бесстрастно парировал ангел, заставляя меня ежиться под пристальным взглядом.
— Сейчас отпущу, — я лишь мельком заглянула в бездны и едва не утонула в них. С трудом оторвалась. Да уж, придется поднабраться храбрости, чтобы расспросить Гавриила.
— Я помогу, — тут же встрял юноша.
— Не нужно. Иди. Я сама найду "Веру-и-Надежду".
— Но…
— Если что, дневник садовницы подскажет.
— Я отведу Виолетту, не беспокойся.
Ноздри Липка затрепетали. Он злобно посмотрел на Гавриила (которого, похоже, это ничуть не побеспокоило), развернулся и поплелся в заросли. Мы же оказались у теплицы со "Смертью" слишком быстро. Я так и не успела расхрабриться. Но все равно решила действовать прямо сейчас.
— Гавриил.
— Да?
— Могу я тебя кое о чем спросить?
— Только если это не касается моей службы.
— А? А-а-а. Нет, речь обо мне.
— О тебе? — темные брови чуть приподнялись. — О тебе… — перешел на вкрадчивый шепот ангел и приблизился на шаг, — я бы предпочел что-нибудь узнать.
Вытерев вспотевшие ладони о брюки, я принялась неосознанно обрывать тонкие мелкие лепестки с какого-то тускло-горчичного цветка.
— Понимаешь, вчера дневник садовницы кое-что поведал.
— Что именно? — Гавриил подошел вплотную. Его дыхание щекотало шею. Я замерла. Сердце ускорило ритм. Ангел нежно перехватил мой кулак, полный сорванных лепестков, и поднес к своему рту. — Раскрой.
Рука разжалась сама собой. Гавриил подул. Смятые лепестки, подхваченные легким ветерком, взвились в воздух. Мое дыхание участилось. Я невольно потянулась навстречу четко очерченным губам.
— Болезнь, — вдруг прошептали они и поцеловали мою ладонь. По спине опять побежали мурашки.
— Что?
— Ты только что ощипала болезнь, — улыбнулся Гавриил.
— Болезнь?
— Да, частый вестник смерти.
Оnbsp;- Наверное, я заслужил это тем, что уберег тебя от падения? статки дурмана вмиг покинули замутненный разум. До сознания только сейчас дошло, возле какой теплицы рос тускло-горчичный цветок.
— Значит, теперь я заболею?
Дневник! Может, подскажет какое-нибудь противоядие? Гавриил чуть заметно качнул головой.
— Не заболеешь. Знаешь, что лучше всего избавляет от болезней?
— Лекарства? — робко предположила я. Но тут же вспомнив, где нахожусь, увереннее выдала еще одну догадку. — "Исцеление".
— Смерть, — и снова эта хитроватая улыбка. — Или ангел смерти.
Крепкая кисть вытерла невидимые остатки "Болезни" с моей ладони. Я сглотнула.
— А-а.
— Так что тебе поведал дневник?
Я принялась слово в слово передавать послание дневника. Гавриил внимательно слушал, не меняясь в лице. Разве что глаза стали еще чернее.
— Ты можешь пояснить, что это за испытания?
Ангел задумчиво закусил губу, которая пару секунд назад касалась моей ладони. Тело бросило в жар.
— Проблема в том, что я — один из тех, у кого "связан язык".
— Черт! — вскрикнула я. Гавриил скривился. — Ну, почему все так сложно?
— Не зови чертей раньше времени. Скоро все равно с ними познакомишься. И, поверь, это зрелище не самое приятное.
Я боязливо смолкла.
— Все это необходимые меры предосторожности. Ты знаешь, как появился сад?
— Да, дневник рассказывал. Правда, мне казалось, что это лишь миф.
— Тогда и я — миф, — хитро улыбнулся Гавриил и подошел вплотную. — Я похож на миф, Виолетта?
— Нет, — из груди вырвался вздох. — Значит, все это правда…