Книги я отправил курьером на Бейкер-стрит, а сам на такси направился в Скотленд-Ярд. Я спешил, потому что время Ирэн Вулф стремительно таяло.
– Лестрейд у себя? – спросил я у дюжего констебля на входе.
– В допросной комнате, сэр.
Мне не составило труда найти допросную: здание полицейского управления я знал, как свои пять пальцев.
– Черт побери, Лестрейд, что произошло?!
Открывшаяся моим глазам картина поразила меня. Гай Барлоу сидел на стуле посреди допросной комнаты весь в слезах. Его глаз был подбит, а из носа текла кровь.
– Инспектор, вы с ума сошли?! – крикнул я.
Лестрейд злобно взглянул на меня.
– Доктор, времена немного изменились с тех пор, как вы с мистером Холмсом имели дело с криминальным миром. Нам нужно поймать Садовника, и мы будем использовать все меры воздействия. Мистер Барлоу не спешил рассказать нам все, и мне пришлось немного поторопить его.
Я выругался, вытащил из кармана носовой платок и протянул избитому юноше.
– Возьмите.
Барлоу неуверенно взял платок, приложил к разбитому носу.
– Сэр, я не похищал эту девушку. Да, я видел ее, но …
– То есть, вы соврали нам в библиотеке, – жестко сказал я.
– Соврал, но… О, Боже…
Юноша залился слезами.
– Говорите же, – потребовал я.
– Она была очень красивая, – заикаясь, пробормотал он. – Я пытался заговорить с ней, но она вежливо попросила меня не шуметь в библиотеке.
– Почему вы не сказали нам это сразу же?
– Я испугался.
Его плечи сотрясались от рыданий.
– Это все?
– Да, сэр. Она сказала: «Не стоит шуметь в библиотеке», и я умолк.
– Помимо вас и Ирэн в отделе были посетители?
– Да, был еще молодой человек с тоненькими усиками. Мне он показался крайне неприятным типом.
– Почему?
– Ну… – юноша замялся. – Он издал такой гадкий смешок после того, как Ирэн отказалась поговорить со мной.
– Ясно. А кем вы работаете?
– Я не работаю, сэр. Я студент Технологического университета, учусь на инженера. Живу с мамой в Гринвиче.
Я поднялся.
– Инспектор, можно вас на минуту.
Мы с Лестрейдом вышли из допросной.
– Думаю, целесообразно будет задержать мистера Барлоу до завтра.
– Согласен с вами, доктор.
– Но, я вас очень прошу, не применяйте больше к нему эти ваши меры воздействия. – попросил я.
Когда я вышел из полицейского участка, Лондон уже погрузился в сумерки. По освещенным электрическими фонарями тротуарам шли редкие прохожие. Время Ирэн Вулф неумолимо таяло, а я практически ничего не успел для нее сделать. Информации собрано немало, но… «Выводы, Ватсон, выводы», – услышал я в голове голос Шерлока Холмса. Выводов не было.
В моей стороны было весьма самонадеянно взяться за это дело с моим-то умением делать выводы. Очевидно, Холмс бы уже знал преступника, получив на руки столько данных. Имена, фамилии постоянных посетителей библиотеки, их адреса, листок со стихотворением, книги… Улики есть, но они никак не соединяются в единую картину. Одна надежда, что Садовник – это Гай Барлоу. Он в участке, а это значит, что Ирэн останется жива.
Стемнело. Я знал, что дома, в уютной квартирке на Бейкер-стрит, меня ждут к ужину мисс Остин и Аделаида. Пожалуй, и правда стоило пойти домой. Я сделал все, что мог, исходя из своих скромных возможностей. Я не Холмс. Я отставной доктор, а не детектив.
Поймав такси, я поехал в направлении, противоположном Бейкер-стрит.
5
Такси преодолело Темзу по мосту Ватерлоо, около вокзала я попросил таксиста повернуть на Спер-роуд. Луна отражалась в стеклянной крыше вокзала, на железнодорожных путях дремали составы. Лишь один трудолюбивый локомотив-тягач тащил пару вагонов для сцепки с каким-нибудь скорым.
Спер-роуд встретила нас довольно неприятными с виду фасадами доходных домов. На улице – ни души, только дрались на газоне неподалеку от урны два кота – черный и белый.
Автомобиль остановился у одного из трехэтажных особняков. Здесь, как я давно знал, располагалась обыкновенная лондонская гостиница для небогатых пассажиров железнодорожного транспорта, которым нужно скоротать ночь-другую в столице. Впрочем, благодаря дешевизне, в таких комнатах зачастую селились и коренные лондонцы.
Я попросил таксиста подождать и прошел в дверь парадной. В холле гостиницы горела тусклая лампа, а неприветливого вида мадам за стойкой регистрации гостей пила чай из голубой керамической чашки.
– Добрый вечер, сэр. – голос у не был вполне приятный.