— Да, мам. Мы только что свернули на восемьдесят четвертое шоссе. А что?
Она вздохнула:
— Ничего. Просто… я… услышала сирены, и хотела убедиться, что с тобой все в порядке.
Она лгала. Я это понял.
— Что-то случилось, мам?
— Нет! — Ответ вырвался слишком быстро. — Нет, все хорошо. Повеселитесь там с Джеком. Не бедокурьте.
В трубке зашипело.
— Мам?
«Она пропала», — это были последние слова, которые я услышал.
Джек подался вперед:
— Мы в ущелье. Паршивая связь.
Я отключил телефон, чтобы батарейка не разряжалась почем зря.
Через несколько миль Джек ткнул на указатель с символом «Шеврон»:
— Нужно заправиться.
Мы подъехали к бензоколонке, я выбрался и хотел было открыть бак и залить горючее, но Джек остановил меня:
— Мы в Орегоне. Здесь это делают операторы.
Девчонка осталась со мной в пикапе.
Джек ушел и вернулся с пластиковым пакетом, который вручил мне.
В конце концов тревога стала потихоньку отпускать. В голову не лезло ничего, кроме мыслей о девчонке. Ее запах, ее нога, прижатая к моей, звук ее голоса… Подумать только, я таки нахожу красивую девчонку, а она оказывается сумасшедшей.
Джек перегнулся через нее и стал рыться в пакете.
— Следи за дорогой, я сам достану. — Хотелось есть. — Что тут у тебя вкусненького? Шоколадное молоко?
Девчонка взяла у меня бутылку и бережно обхватила ее. Джек протянул руку, и я достал еще одну бутылку — для него.
Потом вынул банку содовой и открыл, громко щелкнув крышкой.
— М-м-м… — Газировка была ледяная. Я сделал большой глоток. — Хорошо!
Джек отхлебнул шоколадное молоко.
— Такое я пил только в детстве. А ты? — обратился он к девчонке.
— Я никогда не пробовала. — Она посмотрела на бутылку. — Мне нравится цвет.
Джек стал насвистывать мелодию из «Сумеречной зоны».
Когда мы свернули на двухполосный мост Богов через реку Колумбия и стали подниматься по горной дороге к Гленвуду, дождь усилился. Мы перекинулись парой слов, однако вести непринужденный разговор в такой чудовищно нелепой ситуации не очень-то получалось. Так что большую часть пути в машине стояла тишина.
Улицы Гленвуда уже опустели. Девчонка, не выпуская из рук бутылку с шоколадным напитком, вглядывалась в темноту ночи, и лишь дворники методично шуршали по лобовому стеклу.
Через несколько минут, дважды повернув направо за гленвудской гостиницей, мы въехали во двор перед коттеджем.
— Поищи пульт от ворот, а? — попросил Джек.
Я дотянулся до козырька:
— Его тут нет.
Джек вздохнул и заглушил двигатель. На террасе он перевернул вверх дном доисторическую банку из-под молока, извлек ключ, вошел в дом и включил свет.
Девочка стояла в нерешительности, и я повел ее внутрь:
— Все в порядке. Здесь, кроме нас, никого.
Она крепко сжимала в руках бутылку с шоколадным молоком.
Дедушка Джека построил этот дом из перестойного леса. Мы вошли в невероятных размеров помещение, состоящее из большой кухни с обеденным столом и гостиной, в которой до самого потолка возвышался камин, выложенный из речного камня.
Я поставил пакет на стол и налил воды в кофеварку.
Семья моего друга верила не только в судьбу, но и в то, что камин — раз уж он есть — должен всегда быть наготове. Вскоре в нем затрещал огонь, и Джек объявил:
— Пойду загоню машину в гараж.
Девочка стояла у камина, протянув одну руку к горящим поленьям. В другой она все еще держала бутылку.
Спустя некоторое время кофеварка зачавкала, я вынул из буфета чашку и стал искать, чем бы забелить кофе.
Отойдя от камина, девочка остановилась у большого окна. Из-за рассеивающихся туч выглянула луна.
Нужно было что-нибудь сказать, чтобы мы оба почувствовали себя свободнее.
— Отсюда замечательный вид на гору Адамс. А перед ней огромный луг.
Не сработало — она не ответила, и мне стало еще неуютнее.
Найденное в холодильнике молоко прокисло, и я вылил его в раковину. Пришлось довольствоваться сухими сливками, которые наотрез отказывались растворяться в кофе.
Вернулся Джек:
— Она устала.
— Что?
Он кивнул в сторону девчонки: та стояла у окна и зевала. Я подошел к ней:
— Хочешь поспать?
Смешно задавать такой вопрос тому, кто только что вышел из комы.
Но глаза ее слипались, когда она спросила Джека:
— Здесь?
Он махнул рукой в сторону коридора:
— Там комната моей сестры.
Старшая сестра Джека, Ванесса, учится в Гарварде. Она не такая прикольная, как Джек, зато такая же богатая. А тесты на проверку способностей ей давались легче легкого.
Девочка кивнула и посмотрела на меня:
— Хорошо.
— Давай провожу. — Я указал на бутылку в ее руке: — Положить в холодильник?
Помявшись, она протянула бутылку мне, и я поставил ее на стол.
— Там есть пижамы — тебе, наверное, будут в самый раз, — сказал Джек. — В ванной — по коридору напротив — куча девчачьих прибамбасов. Пользуйся!
Я пошел вперед, девочка за мной.
В спальне я включил свет и нашел в ящиках с бельем ночнушку, которая, судя по всему, девчонке была коротковата, но она все равно взяла ее. В изножье кровати лежали стеганое одеяло и несколько подушек.
— Все нормально?
Она присела на самый краешек.
— Вот. — Я разложил одеяло, отогнул верх. Подушки сбросил на пол, оставил только две, взбил их и положил в изголовье. — Готово, можно укладываться.
Она не пошевелилась.
— Ладно. Переодевайся — и в постель.
Ее глаза, не отрываясь, смотрели на лежащую на коленях одежду.
— Я не знаю как.
Как перекинуть меня через стену, она знала, а как переодеться — нет?
Девчонка немного помялась.
— В голове крутится столько всего, что нужно осмыслить! А переодеваться… не понимаю, как это.
— Просто снимаешь эту одежду и надеваешь вон ту. — Я указал на ночнушку.
Растерянное молчание.
Я потер глаза:
— Хорошо… поворачивайся.
Она встала лицом к окну.
Подойдя к ней сзади, я усердно отгонял мысль о том, что — вот она, сбывается сказочная мечта, и сосредоточенно командовал:
— Руки вверх!
Не совсем так я представлял себе, как буду в первый раз раздевать девушку.
Она подняла руки к потолку.
Я опасливо взялся за нижний край ее футболки: одно неосторожное движение — и она, чего доброго, швырнет меня в стену. Глядя в сторону, чтобы ненароком чего не увидеть, я снял с нее футболку и приказал:
— Так, теперь надевай ночнушку.
Я не смог удержаться от искушения и украдкой бросил взгляд на голую мускулистую спину.
Немного помучившись, девчонка все-таки продела голову в ночнушку. Потом руки ее застряли, и я дернул вниз: подол оказался чуть выше колен.
— Я уйду, а ты снимай треники и укладывайся.
Она повернулась ко мне. Нас разделяли всего несколько дюймов.
Я сделал шаг назад.
На ее лице мелькнуло подобие улыбки:
— Теперь поняла. — Не успел я отвернуться, как она стянула штаны, однако ночнушка прикрыла все, что мне не должно было видеть. — Сейчас лягу спать.
Я направился к двери и произнес чересчур бодрым голосом:
— Отлично! Я гашу свет и…
Она стала забираться в постель, и я открыл от изумления рот: по всей длине ноги были обезображены круглыми рубцами.
ГЛАВА ПЯТАЯ
В жизни не видел таких отвратительных рубцов. А она еще меня назвала помеченным!..
Забравшись в постель, самая красивая девочка из всех, что я когда-либо встречал, по-прежнему смотрела на меня. Словно ждала чего-то.
Сделав большой шаг, я оказался у края кровати. Постоял немного, подтянул одеяло к ее подбородку, пожелал спокойной ночи и выключил свет. Затем вышел в коридор, закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Сердце вот-вот готово было выскочить из груди.