— Не нужно это делать только ради меня. Я терпеливый, могу еще подождать. Не торопись, подумай хорошенько…
— Не надо больше ждать, — она немного успокоилась, взглянула мне в лицо, запустила пальцы в волосы…
А потом был поцелуй, долгий, нежный. Моя ладонь на ее груди и сладостное ощущение твердеющего соска… Ее рука скользнула было мне под рубаху и замерла. Она снова напряглась.
— Могу к себе уйти… — с трудом выдавил я.
— Нет! Не уходи. Мне хорошо с тобой, но сама я не могу…
— И не нужно. Просто позволь все сделать мне.
— Но… Я же должна приласкать тебя…
Вот урод! Как он с ней обращался, что вбил в голову? Только бы не спугнуть ее злостью, тем более, что злюсь не на нее… Слова подбирались с трудом.
— Ты пригласила меня провести вместе ночь, какой еще ласки желать? Мне будет хорошо, если ты получишь удовольствие. Я люблю тебя, для меня нет большего наслаждения, чем дарить радость тебе.
Она поняла и тут же успокоилась, расслабилась. Стала мягкой, податливой, нежной. А я просто потерял голову. Любил ее, будто во сне. В каком-то смысле так, наверное, и было. Сбывалось то, о чем я не смел мечтать. И даже легчайшие ее прикосновения вызывали ощущения, которые по силе вряд ли могли соперничать с самыми откровенными, изощренными ласками.
Тогда страх впервые покинул меня. Я на несколько мгновений стал свободным в первую же нашу ночь, она — нет. О, конечно, действие, которое она на меня оказывала, нельзя было не заметить. Ее воспламеняла сила моего желания, дарила многократное наслаждение. Но я чувствовал затаившийся в глубине холодок, скованность. Может, она в первый раз немного стеснялась, а скорее, думала о нем, вспоминала, сравнивала…
Когда мы закончили, она поблагодарила меня и расплакалась.
— Ты хороший, такой хороший…, - повторяла сквозь всхлипы.
А у меня в голове похоронным колоколом звучало то, что она не решалась договорить: «Но я не могу разлюбить его.»
После той ночи мы всегда спали вместе, и очень скоро я сумел добиться, чтобы в минуты нашей близости она забывала его. И тогда я ощущал подлинное счастье. Бессмертие. Вечность.
Она повеселела, но я знал, что не освободилась. Знал, ибо мой страх никуда не делся.
Как-то утром я проснулся от ее плача.
— Что случилось?
— У меня начались месячные.
— Что с того? На то они и месячные, чтобы приходить каждый месяц, — шутки у меня всегда получались корявые.
— Они должны были прийти неделю назад… Я уж думала, смогу родить тебе ребеночка…
Смогу родить тебе… Не «у нас будет», а «родить тебе»…
— Не нужно, если ты сама не хочешь.
— Я хочу…
— Ты хочешь, потому что думаешь, это поможет тебе забыть.
— Нет…
— Да. Не пытайся обмануть ни себя, ни меня. Себя обманывать — последнее дело, а меня — не получится. Я с самого начала слишком хорошо представлял, на что иду. Знал цену и согласился ее заплатить. Только за то, чтобы быть рядом с тобой. Только за это. Ни об общем ложе, ни о твоей любви речи не было. Я и так уже получил больше, чем рассчитывал.
— Как ты можешь любить меня?
Чего мне стоило тогда сдержаться и не спросить, как она может любить его…
Потом я долго думал над ее вопросом, копаясь в саду. Работа на земле располагает к размышлениям. Наверное, я смог ее добиться из-за умения ждать. А научился этому, будучи садовником. Да, иной раз нанимаешься ухаживать за давно существующим садом. Там нужно лишь поддерживать имеющееся. Прополка, полив, обрезка, удобрение — ежегодная рутина. Но интереснее начинать с нуля. Видеть, как под твоими руками меняется земля. Бурелом и заросли сорных трав превращаются в ухоженные насаждения и ровные лужайки. Или наблюдать, как из семечка появляется тугой росток, вздыбливая рыхлую почву, раздвигая ее, вытягиваясь к солнцу, наливаясь под его лучами яркой зеленью. И это лишь начало. Сколько времени пройдет, сколько усилий будет приложено, прежде чем на молодом растении раскроется первый цветок. Иной раз цветов дождаться не получается…
Вот так я и бегал из одного сада в другой, таская за собой ее, не желающую зацветать розу. Не желающую? Вряд ли. Она бы хотела, уверен, но не могла. Не могла забыть его, как я никогда не смогу разлюбить ее…
В конце концов, даже хорошо, что он нашел нас. Если честно, я устал бояться. У садовников принято отдавать другому не желающее зацветать растение. Не цветет у тебя — зацветет у кого-то еще. Забавно, мне часто приносили таких питомцев. И все они непременно радовали цветами. Видно, я загордился. С ней у меня ничего не получилось. Или все же?.. Вот вернется она сейчас и кого выберет? Скорей бы… Не могу на него смотреть. Так и остался стоять, не сел. Нависает надо мной как пожарная каланча.