Поразительное получается совпадение. Парень в кепке выслеживал одну девушку в парке, а Садовод в том же парке убил совсем другую девушку. Реально?
Умный человек обязан сомневаться. Николай Григорьевич Кроликов был умен, поэтому никогда не спешил делать «единственно правильный» вывод. В данном случае право на существование имели обе версии. Парень в кепке может оказаться Садоводом, а может и не оказаться. И расследование нужно вести по обоим направлениям.
Предстоящий разговор со своим непосредственным начальником Сергей Волков продумал заранее, однако вовсе не был уверен в успешном исходе дела. Подполковник Грушин отличался весьма тяжелым характером. Во-первых, Сергей за полгода ни разу не видел своего начальника улыбающимся, а это уже говорило о многом. Во-вторых, Павел Иванович Грушин со всеми сослуживцами вел себя подчеркнуто холодно и отстраненно, избегая разговоров на любые темы, не связанные с работой. В-третьих, у него был весьма своеобразный стиль руководства: любое действие подчиненных он воспринимал как несусветную глупость и обязательно подвергал словесной критике. Казалось, он искренне полагал, что если вдруг его сотрудник совершил правильный и грамотный поступок, то это лишь потому, что хотел поступить абсурдно и безграмотно. Дескать, счастливая случайность помогла. Свое снисходительное пренебрежение Грушин умел выражать не только словами и жестами, но и красноречивыми взглядами. Ко всем сотрудникам он обращался исключительно на «вы», но воспринималось это не как проявление уважения, а как стремление максимально дистанцироваться от них.
Обижались на него редко. А если и обижались, то только новые сотрудники, пришедшие в отдел в последнее время. Те же, которые работали давно, помнили Грушина совсем другим человеком. И знали о страшной трагедии, случившейся в его жизни два года назад. Для недавно устроившихся офицеров вроде Сергея Волкова тоже не было тайной, что жена и дочь подполковника погибли в результате несчастного случая. Но они знали об этом только по рассказам и были гораздо менее склонны оправдывать поведение Грушина его семейными бедами.
К Волкову он относился особенно прохладно. Во-первых, новый сотрудник, не успевший себя проявить. Во-вторых, сотрудник этот, бывший армейский офицер, не имеющий никакого опыта работы в органах внутренних дел, пришел сразу в уголовный розыск, на должность оперуполномоченного, и это во время повальных сокращений и оптимизаций!.. При всех недостатках своего характера Павел Иванович был неглуп и подозревал, что здесь дело нечисто.
В среду, после традиционного утреннего совещания, Сергей задержался в кабинете начальника. Грушин начал было собирать разложенные на столе бумаги, но тут же поднял голову и недовольно взглянул на Волкова.
— Вам опять что-то непонятно, — без вопросительных интонаций произнес он, и прозвучало это как обвинение в клинической тупости.
— Нет, Павел Иванович, я по личному вопросу. Точнее, по рабочему, но связанному с личными обстоятельствами.
— А вы более точно формулировать свои мысли можете? — поморщился Грушин.
— Могу, Павел Иванович. Несколько дней назад моя жена попала в неприятную ситуацию. По пути с работы домой ее преследовал человек, который, по всей видимости, является серийным убийцей. Наши коллеги из Центрального района работают по нему с Нового года, когда произошло первое убийство. Так вот, моя супруга видела этого человека два дня подряд, в четверг и в пятницу. И в пятницу же он совершил очередное убийство, четвертое по счету. Причем совершил его в парке культуры и отдыха, через который моя Настя обычно ходит…