А на необозримых просторах Советского Союза вовсю разгоралась горбачевская перестройка. Одним из ее побочных следствий стало то, что принадлежность родителей к партийной элите уже не обеспечивала их детям абсолютную безнаказанность. Скорее, наоборот: группировке молодых реформаторов, дорвавшейся до верховной власти, было очень выгодно выставить в неприглядном свете партийного работника старой закалки. Так сказать, гневно осудить и отмежеваться. Заодно продемонстрировать народным массам, что безвозвратно канули в прошлое те времена, когда карающий меч правосудия боялся ударить по высокопоставленным функционерам и их нашкодившим сыновьям.
На суде Виктору Квашнину предъявили обвинение не только в изнасиловании, но и в кражах автозапчастей. Дали семь лет лишения свободы и отправили в одну из уральских колоний. Очень скоро произошли кадровые перестановки в обкоме, и новые начальники вежливо объяснили его отцу, что человек, воспитавший своего сына лентяем, вором и насильником, недостоин гордо шагать в первых шеренгах борцов за народное счастье, и столь же вежливо попросили уйти на покой. Сердце у Квашнина-старшего оказалось еще слабее, чем у Веры Ивановны, и на покой он таки ушел, в том же году. На вечный покой.
Ни разу за весь срок женщина не ездила на свидания к сыну. Мало того что вел аморальный образ жизни и позорил достойных родителей, мало того что совершил отвратительное преступление, за которое могут наказать даже сами уголовники, так еще и стал виновником преждевременной смерти отца. Вера Ивановна не испытывала более никаких материнских чувств к Виктору. Когда же он после освобождения вернулся в город и заявился к ней, имея твердое намерение вновь поселиться в ее квартире, она решительно показала ему рукой на дверь. Не сына она видела перед собой, а типичного уркагана, с глубоко запавшими хитрыми глазами и зэковскими манерами. Несколько недель продолжалась война: Витя периодически долбил в дверь, орал и матерился на весь подъезд, требуя от матери либо впустить его, либо немедленно разменять «трешку» и обеспечить его жилплощадью. Вконец измучившись, Вера Ивановна пожаловалась участковому милиционеру. Тот отнесся с пониманием, подкараулил Квашнина в подъезде, изрядно помял, а потом пригрозил, что если он не оставит мать в покое и еще раз покажется поблизости от ее дома, то легко может получить вожделенную жилплощадь в местах лишения свободы. Предупреждение подействовало, Витя исчез. Больше Вера Ивановна его не видела, только однажды услышала от знакомых, что сын живет в соседней области, имеет сожительницу и даже ребенка.
Что же касается дочери… Ах, про нее лучше вообще не думать. Как начнешь вспоминать, так и сердце прихватывает.
Вторую ночь Вера Ивановна провела в ожидании внучки. Поминутно просыпалась и вслушивалась в темноту. Еще несколько раз пыталась дозвониться до Беллы. Ближе к утру длинные гудки сменились бесстрастным голосом, извещавшим, что абонент находится вне зоны действия сети.
В половине одиннадцатого в квартире раздался телефонный звонок. Вера Ивановна схватила трубку.
— Оперуполномоченный Черновский, из отдела полиции Центрального района, — услышала она. — Скажите, пожалуйста, у вас есть внучка?
— Да! — выкрикнула пожилая женщина. — Что с ней?
— К сожалению, она умерла… Вы можете приехать на опознание?
Вера Ивановна несколько секунд молчала, опершись рукой на стену и глубоко дыша. Самые страшные ее предчувствия подтвердились. И все же сейчас, когда смерть Беллы стала фактом, она чувствовала себя лучше, чем вчера, когда она страдала от неизвестности и неопределенности.
— Да. Могу, — выговорила она. — Куда мне приехать?
Земля под ногами хлюпала, пропитавшись дождевой водой за два дня. Андрей Черновский засунул сотовый телефон в карман и сочувственно посмотрел в сторону кинолога, который тщетно уговаривал своего четвероногого друга взять след. Овчарка принюхивалась, поскуливала, кружилась на месте. Потом обреченно села и с почти человеческой укоризной взглянула на хозяина, как бы говоря: не требуй невозможного.
Конечно, разве может собака в таких условиях результативно работать? Как заявил судебный медик, смерть девушки наступила примерно сорок часов назад, то есть в пятницу вечером, а дождь прекратился только спустя сутки. И ладно бы только это. Так ведь место преступления еще и затоптать успели. В полицию позвонил мужчина, который в десятом часу утра гулял по парку со своим псом. По его словам, именно пес и обнаружил мертвое тело. Судя по свежим отпечаткам лап, здесь топталось нечто похожее на кавказскую овчарку, никак не меньше. Здесь же и следы кроссовок хозяина, который, прежде чем звонить, решил убедиться, что девушка мертва. И еще одна дорожка следов, тоже свежая. Оперативно-следственная группа прибыла на место через полчаса после получения сигнала, вот за это время кто-то из прохожих и успел проявить любопытство. Интересно же посмотреть, что за предмет там валяется, в десятке метров от тропинки. Впрочем, как заметил сам Сафронов, идущему по тропинке человеку было бы весьма трудно заметить лежащее за кустами тело, одетое в неброскую одежду темных тонов. Зеленые листочки еще только начали проклевываться на ветках, но сами по себе кусты довольно ветвистые, обзор закрывают.