Лорна прищурилась, глядя на молодого человека. Лейтенант остановился, чтобы отдать распоряжения солдатам, расчищавшим дорогу. Потом он выпрямился в седле и посмотрел в сторону капитана и Лорны.
– Паран? Из Дома Паранов?
– Да, голубая кровь и все такое.
– Велите ему подъехать.
Капитан махнул рукой, и лейтенант пришпорил лошадь. Не прошло и минуты, как он оказался рядом с ними и отсалютовал.
И всадник, и конь с головы до ног были покрыты каплями крови и усеяны засохшими кусками мертвой плоти. Вокруг них, остервенело жужжа, кружились мухи и осы. Лорна увидела, что у лейтенанта не такое уж молодое лицо, как ей показалось вначале. Но лучше смотреть на его лицо, чем на следы страшной бойни.
– Лейтенант, вы проверяли, как там, по другую сторону? – спросил капитан.
Паран кивнул.
– Да, господин капитан. Там, внизу, маленькая рыбацкая деревушка, прямо на мысе. Дюжина домишек. И во всех домах, кроме двух, – мертвецы. Почти все лодки на причале. Не хватает одной или двух.
– Лейтенант, что вы видели в пустых домах? – прервала его Лорна.
Прежде чем ответить, он был вынужден подавить нервную дрожь.
– Один дом на вершине холма, в стороне от дороги. Скорее всего, он принадлежит старухе, чей труп мы нашли на дороге, в полулиге к югу.
– Почему вы решили, что он принадлежит старухе?
– Госпожа адъюнктесса, судя по обстановке и предметам обихода, в доме жила женщина, причем немолодая. К тому же у нее была привычка жечь свечи. Сальные свечи. На дороге мы нашли рассыпавшийся мешок с репой и несколько сальных свечей. И репа, и свечи явно принадлежали мертвой старухе. Добавлю: свечное сало в здешних краях весьма дорого.
– Сколько раз вы проезжали через места этих побоищ, лейтенант? – спросила Лорна.
– Достаточно, чтобы привыкнуть ко всему, – поморщившись, ответил он.
– А кто жил во втором пустом доме?
– Наверное, какой-то рыбак с дочерью. Дом выходит прямо к причалу. Лодки на причале не было. Может, они выходили в море и спаслись.
– И никаких признаков их возвращения?
– Никаких. Мы, конечно, ищем тела везде: и на дороге, и в поле.
– А на берегу?
– Нет.
Капитан и лейтенант оба глядели на Лорну, и это ей очень не нравилось.
– Капитан, каким оружием были убиты люди?
Капитан замялся, потом бросил взгляд на лейтенанта.
– Вы все время находитесь здесь, Паран. Наверное, вы лучше меня ответите на вопрос адъюнктессы.
Паран натянуто улыбнулся и ответил:
– Они были убиты… естественным оружием.
Капитану показалось, что его сейчас вытошнит. Этот мальчишка подтвердил то, в чем он очень не хотел себе признаваться.
– Как это понимать – «естественным оружием»? – спросила недоумевающая Лорна.
– В основном зубами. Очень большими и острыми.
Капитан откашлялся.
– Волков в Итко Кане нет уже сотню лет. Во всяком случае, никаких волчьих трупов нам не попадалось…
Паран отвел взгляд от подножия холма.
– Будь это волки… я даже в детских сказках не слышал, чтобы волки были величиной с мула. Но главное – никаких следов. Ни от лап, ни вообще. Даже клочка шерсти нет.
– Значит, не волки, – сказала Лорна.
Паран пожал плечами.
Адъюнктесса императрицы глубоко вдохнула, потом осторожно и медленно выдохнула.
– Я хочу осмотреть рыбацкую деревню.
Капитан принялся надевать свой шлем, но адъюнктесса покачала головой.
– Мне будет достаточно сопровождения лейтенанта. Надеюсь, что вы тем временем вплотную займетесь устранением последствий случившегося. Мертвых убрать, и как можно быстрее. Все признаки резни ликвидировать.
– Будет исполнено, адъюнктесса, – произнес капитан, старательно пряча довольную улыбку.
Лорна повернулась к молодому аристократу.
– Едемте, лейтенант.
Ганоэс кивнул и поехал вперед.
Когда птицы начали нехотя подниматься со своих мест, взлетая перед приближающимися людьми, адъюнктесса искренне позавидовала капитану. Стараниями этих крылатых пожирателей падали перед Лорной обнажилось месиво, состоявшее из сломанного оружия, сломанных костей и кусков человеческого и лошадиного мяса. Воздух был душным и тошнотворно-дурманящим. Адъюнктесса видела мертвых солдат; их головы вместе со шлемами были размозжены и разодраны чьими-то гигантскими челюстями. Рядом валялись клочья одежды, разбитые щиты и… конечности, оторванные от тел. Лорне хватило всего несколько мгновений, после чего она заставила себя сосредоточить взгляд на рыбачьей деревушке. Ее чистокровный жеребец, потомок лучших пород Семиградия, боевой конь, привычный к виду крови, теперь потерял всю свою горделивую поступь и осанку. Он осторожно выбирал места на дороге, куда можно было ступить.