– Монета, – услышала она свой голос, – вращается, верховный маг. Ее лицо повернуто ко многим, здесь их карты, – она положила пятую карту справа от Опоннов, держа ее за края. – Опять внеарканная. Корона. Мудрость и справедливость торжествует. Рядом городские стены, освещенные синими и зелеными газовыми фонарями, – она подумала. – Да, Даруджистан, последний из Вольных Городов.
Путь закрылся, Повелитель ушел, будто соскучившись. Порванный Парус открыла глаза, неожиданно приятное тепло разлилось по всему ее телу. Тайскренн посмотрел ей в лицо.
– Меня поразили твои умения, но я не доволен сообщениями, – он помрачнел, упираясь локтями в колени и потирая лицо ладонями с длинными пальцами. – Опять эта вращающаяся монета. Это порождение Шутов, я чувствую, что они морочат нас. Дева Смерти тоже похожа на обман.
Настала очередь Порванного Паруса поражаться способностям мага. Он был адептом. Наверное, он тоже услышал смешок. Она хотела бы, чтобы это было не так.
– Возможно, ты прав, – произнесла она. – Лицо Девы еще не ясно, оно может быть чьим угодно. Но об Опоннах или Веревке этого не скажешь, – она качала головой. – Очень может быть, что это трюк, – продолжала она, довольная тем, что говорит с равным, ее лицо невольно исказила гримаса – самое лучшее, когда ненависть и ярость остаются чистыми, ни с чем не смешиваясь.
– Мне хотелось бы услышать твое мнение, – произнес Тайскренн.
Порванный Парус вздрогнула, пристальный взгляд мага смутил ее. Она принялась собирать карты. Опасно ли предлагать ему свое толкование? «Если что, он будет нервничать еще больше, чем теперь».
– Обманщик здесь Покровитель Убийц. Присутствия его хозяина, Повелителя Теней, я не чувствую. Мне кажется, что Веревка сам вмешался в игру. Опасайся Убийцы, верховный маг, он может играть хитрее, чем его повелитель. Но пока в игре Опонны, это все та же игра, она начата в нашем мире. Близнецы Удачи не оказывают никакого влияния на Аркан Теней, а Тень – Путь, известный своим умением менять очертания, и нарушать правила.
– Звучит правдоподобно, – произнес Тайскренн, с трудом поднимаясь. – Появление этого проклятого царства обеспокоило меня.
– Оно еще молодо, – ответила Порванный Парус, она взяла колоду и убрала ее в карман. – Оно еще не сформировалось; неизвестно, сформируется ли оно вообще. Вспомни, многие другие вновь появлявшиеся Арканы тут же и исчезали.
– В этом слишком много силы, – Тайскренн вернулся к созерцанию Морантских гор. – Прими мои благодарности, – добавил он, когда Порванный Парус направилась к лестнице, ведущей вниз, в город, – надеюсь, они что-то значат. В любом случае, чародейка, ты их заслужила.
Порванный Парус помедлила у ступеней, затем стала спускаться. Он был бы менее великодушен, если бы знал, что она ввела его в заблуждение. Она знала, кто такая Дева. Ее мысли вновь обратились к моменту появления Девы. Топот копыт, который ей почудился, не был наваждением. Отряд Вискиджака только что вошел в город, проскакав под воротами. Среди всадников была и Горечь. Совпадение? Возможно, но ей так не казалось. Вращающаяся монета умолкла на этот миг, потом звук вращения вернулся. Она слышала его день и ночь, он стал второй ее натурой, ей приходилось сосредотачиваться, чтобы расслышать его. Но теперь она уловила перемену и на миг почувствовала беспокойство.
Дева Смерти и Убийца Аркана Теней. Между ними была какая-то связь, она и беспокоила Опоннов. Очевидно, следует предоставить всему течь своим чередом.
– Потрясающе, – пробормотала она, спускаясь с последней ступеньки.
Она увидела молодого моряка, который обращался к ней недавно. Он стоял в рядах новобранцев в центре площади. Командующего офицера нигде не было видно. Порванный Парус подозвала паренька.
– Да, чародейка? – проговорил он, вытягиваясь перед ней.
– Отчего вы стоите здесь?
– Мы ждем выдачи оружия. Сержант отправился за ним.
Порванный Парус кивнула.
– У меня есть задание для тебя. Я вижу, что у тебя есть оружие и не то, что вот-вот получат твои товарищи. Если ваш офицер спросит, почему ты отсутствовал, сошлись на меня.
– Да, чародейка.
Порванный Парус ощутила почти физическую боль от прямого живого взгляда мальчишки. Не исключено, что уже через несколько месяцев его не будет в живых. Флаг империи реет над многими преступлениями. Но это самое страшное. Она вздохнула.
– Передай сообщение сержанту Вискиджаку из Разрушителей Мостов, передай лично. Толстая дама, сведущая в заклинаниях, хочет побеседовать. Запомнил?
Юноша побледнел.
– Повтори.
Моряк повторил сообщение умирающим голосом.
Порванный Парус улыбнулась.
– Чудесно. А теперь ступай и не забудь получить ответ. Я буду у себя на квартире.
Капитан Паран обернулся, чтобы еще раз посмотреть на Черных Морантов. Отряд только что достиг центра возвышенности. Он смотрел им вслед, пока они не исчезли, потом перевел взгляд на город, виднеющийся на востоке.
С этого расстояния и из центра широкой плоской равнины Засека казалась мирной, только на земле за стенами остались черные проплешины с выступающими на них скальными породами и кое-где в воздухе висели клубы дыма: память о недавних пожарах. У стен копошились крошечные фигурки людей. Они заделывали огромные бреши в кладке. Из северных ворот тянулась вереница повозок, направляющаяся в холмы. В воздухе над ними вились вороны. Среди холмов высились курганы, слишком симметричные, чтобы быть природными.
Паран знал, о чем повсюду говорят. Пять убитых магов, двое из них верховные. Потери Второй армии таковы, что ее сольют с Пятой и Шестой. А Лунное Семя отправилось на юг через Талинские горы в сторону Лазурного озера, дымясь и заваливаясь на один бок. Но более всего в память капитана врезался другой слух: Разрушителей Мостов больше нет. Одни говорили, что они полностью уничтожены, другие утверждали, что несколько отрядов выбрались из туннелей до обвала.
Паран был в печали. Он провел несколько дней среди Морантов. Эти бесхитростные воины едва говорили, а когда говорили, то обращались только друг к другу на своем непонятном языке. Все его сведения устарели, он чувствовал себя неуютно. «Смотри-ка, – подумал он, – с самого Генабариса одна незнакомая ситуация за другой».
Вот теперь он здесь и снова ждет. Он поудобнее перевесил вещевой мешок и приготовился ждать, но тут на равнине появился всадник. Конь под ним был превосходный, и он двигался прямо на капитана.
Паран вздохнул. Общение с Когтем всегда раздражает. Все они слишком узко мыслят. За исключением того человека из Генабариса, ему никто не нравился. Сколько времени прошло с тех пор, когда он мог сказать, что у него есть друг! На самом деле, больше двух лет.
Всадник приближался. Паран едва не отшатнулся, когда увидел лицо Когтя. Точнее, половину лица, вторая была сожжена. Короста закрывала правый глаз, и человек держал голову под странным углом. Он криво улыбнулся и спешился.
– Ты ведь тот человек? – спросил он хрипло.
– Правда то, что говорят о Разрушителях Мостов? – тут же спросил Паран. – Их больше нет?
– Более-менее. Осталось взводов пять. Всего человек сорок, – он скосил левый глаз, потом поправил шлем. – Не знаю, где ты был раньше, но ты ведь новый капитан Вискиджака?
– А ты знаешь Вискиджака? – нахмурился Паран. Этот Коготь не походил на других. Но они держали свое мнение о капитане при себе, и он следовал их примеру.
Человек снова забрался в седло.
– Поехали. По дороге поговорим.
Паран подошел ко второй лошади и привязал к седлу мешок. Седло было сделано по традициям Семи Городов: с высокой спинкой и рогом, раскладывающимся вперед. Он несколько раз видел такие седла на континенте. Он отметил про себя эту подробность. Уроженцы Семи Городов были просто созданы привлекать к себе несчастья, и генабаканская кампания была обречена с самого начала. «Это не совпадение, нет». Почти вся Пятая, Шестая и Вторая армии были набраны из Семи Городов.