«Мостожогов» почти не было видно последние три года. С тех пор, как началась осада, им приказали делать подкопы и минировать древние, массивные стены Крепи. Задание прямо из столицы, и это была либо злая шутка, либо результат чудовищного невежества: город стоял в ледниковой долине, где груды камней прикрывали расселины такой глубины, что даже маги Рваной Снасти едва могли почуять их дно. «Они три года провели под землёй. Когда они в последний раз видели солнце?»
Рваная Снасть вдруг словно окаменела.
— Сержант, — она открыла глаза, — ты был в своих тоннелях с самого утра?
Мучительное понимание пришло к ней, когда она увидела, как боль на миг исказила его лицо.
— В каких тоннелях? — тихо спросил он, а потом прошёл мимо неё.
Чародейка взяла его за руку. Сержант содрогнулся.
— Скворец, — прошептала она, — ты уже догадался. Про… про меня, про то, что случилось здесь, на холме, со всеми солдатами. — Она запнулась, но потом сказала: — Это наше общее поражение. Мне очень жаль.
Он отвёл глаза и отстранился.
— Не стоит, чародейка. — Сержант наконец встретился с ней взглядом. — Мы не можем позволить себе сожалеть.
Она смотрела, как Скворец подошёл к солдатам.
Голос молодой женщины зазвучал прямо за спиной у Рваной Снасти:
— Сегодня утром нас было четырнадцать сотен, чародейка.
Рваная Снасть обернулась. Вблизи было очевидно, что девушке никак не больше пятнадцати. Вот только её глаза, блестевшие тускло, как потёртый оникс, — они казались древними, словно все чувства в них давно обратились в прах.
— А теперь?
Девушка пожала плечами — почти беззаботно.
— Человек тридцать, может, тридцать пять. Четыре из пяти тоннелей обрушились. Мы были в пятом и смогли вырыть проход наружу. Скрипач и Вал возятся с другими, но думают, что остальных засыпало насмерть. Они пытались позвать кого-нибудь на помощь. — Холодная, знающая улыбка появилась на её грязном лице. — Но твой хозяин, Высший маг, остановил их.
— Тайшренн так сделал? Почему?
Девушка нахмурилась, словно была разочарована. Потом просто отошла прочь и снова принялась разглядывать город с вершины холма.
Рваная Снасть смотрела ей в спину. Девушка проронила последние слова так, будто ожидала совершенно определённой реакции. Сочувствия? В любом случае это промах. Тайшренн настраивает всех против себя. Хорошо. Штурм стал ужасной катастрофой, и вина за неё лежит целиком на плечах Высшего мага. Чародейка посмотрела на Крепь, а потом подняла глаза на затянутое дымом небо над городом.
Огромная, смутная тень, которая встречала её каждое утро эти три года, теперь исчезла. Рваная Снасть до сих пор не могла в это поверить вопреки тому, что видели её собственные глаза.
— Ты предупреждал нас, — прошептала она пустому небу, когда на неё нахлынули воспоминания о том утре. — Ты же предупреждал нас, не так ли?
Она спала с Калотом последние четыре месяца: маленькая радость, которая могла развеять скуку бесконечной осады. Так, по крайней мере, она сама себе объясняла их непрофессиональное поведение. На самом деле всё было серьёзнее, намного серьёзнее. Но честность к себе никогда не входила в число добродетелей Рваной Снасти.
Внезапный магический вызов разбудил её раньше, чем Калота. Маленькое, однако пропорционально сложенное тело мага уютно устроилось на мягких подушках её плоти. Она открыла глаза и увидела, что он жмётся к ней, как ребёнок. Потом Калот тоже почувствовал призыв и проснулся, чтобы увидеть её улыбку.
— Локон? — спросил он, когда, вздрагивая, выбрался из-под одеяла.
Рваная Снасть поморщилась.
— А кто ещё? Этот тип вообще никогда не спит.
— Хотел бы я знать, что на сей раз? — Он стоял и оглядывался в поисках своей туники.
Снасть смотрела на него. Он был такой худой, что они казались идеально неподходящими друг другу. В жидком утреннем свете, который сочился сквозь брезентовые стенки шатра, его нескладная, угловатая фигура словно смягчилась, стала детской. Для столетнего мужчины Калот отлично сохранился.
— Локон исполнял какие-то поручения Дуджека, — сказала она. — Наверное, речь идёт просто об отчёте.
Калот хмыкнул, натягивая сапоги.
— Вот тебе и кара за то, что взялась командовать магическим отрядом, Снасть. И признаюсь, салютовать Нэдариану было не в пример легче. Когда я вижу тебя, мне сразу хочется…