Командир вздохнул.
— Я думал, может, они там возьмут себя в руки.
Солдат хмыкнул.
— Они все зелёные, непроверенные. Это многих из них навсегда изуродует. К тому же, — добавил он, — некоторые там исполняют чужие приказы.
— Это только подозрения.
— Так вот они, доказательства, — возразил второй. — В Мышатнике.
— Может, и так.
— Опять всех защищаешь? — спросил солдат. — Стерва говорит, это твоя самая большая слабость.
— О Стерве пусть у Императора голова болит, не у меня.
В ответ солдат снова хмыкнул.
— Может у всех нас скоро заболеть.
Командир молча повернулся и внимательно посмотрел на своего спутника. Тот пожал плечами.
— Просто чувство такое. Она же новое имя взяла, знаешь? Ласиин.
— Ласиин?
— Напанское словечко. Значит…
— Я знаю, что это значит.
— Надеюсь, Император тоже знает.
— Это значит «Хозяйка престола», — сказал Ганос.
Оба солдата уставились на него.
Ветер снова переменился и заставил железного демона стонать на пике — теперь в воздухе воцарился запах холодного камня самого замка.
— Мой учитель — напанец. — объяснил Ганос.
У них за спиной раздался новый голос — женский, властный и холодный:
— Командир!
Оба солдата повернулись, но без особой спешки. Командир сказал своему спутнику:
— Новой роте там внизу явно нужна помощь. Пошли Дуджека с одним крылом и найди сапёров, чтобы удержать пожары — не дело, чтобы весь город выгорел дотла.
Солдат кивнул и зашагал прочь, не удостоив женщину и взглядом.
Она и два её телохранителя стояли рядом с дверьми квадратной башни цитадели. Тёмная синеватая кожа выдавала в ней напанку, но в остальном в этой женщине не было ничего примечательного. Её балахон покрывали пятна соли, бесцветные волосы были по-солдатски коротко острижены, а черты лица казались неприметными. Но при виде её телохранителей Ганос вздрогнул. Они стояли по обе стороны от неё: высокие, затянутые в чёрное, кисти — в рукавах, лица прикрыты капюшонами. Ганос никогда раньше не видел Когтей, но сразу понял, что перед ним аколиты этого ордена. Значит, сама женщина — …
— Это твой бардак, Стерва, — сказал командир. — Кажется, мне придётся за тобой убирать.
Ганоса потрясло то, что в его голосе не прозвучало и намёка на страх — там был почти вызов. Стерва создала Когтей и сделала их силой, соперничать с которой мог только сам Император.
— Это уже не моё имя, командир.
Он поморщился.
— Говорят, что так. Ты, видимо, уверенно себя чувствуешь в отсутствие Императора. Не только он помнит тебя всего лишь служанкой в Старом квартале. Я так понимаю, благодарность уже давно испарилась.
По лицу женщины невозможно было понять, задели ли её слова солдата.
— Задача была простая, — сказала она. — Кажется, твои новые офицеры не способны с ней справиться.
— Дело вышло из-под контроля, — ответил командир. — Они неопытные…
— Не моя забота, — отрезала она. — И я не очень-то разочарована. Потеря контроля станет особым уроком для тех, кто противостоит нам.
— «Противостоит»? Горстка слабеньких ведьм, которые торгуют своими посредственными умениями, — и какая же у них коварная цель? Они находят косяки коравалов на мелководье. Худов дух, женщина! Вот уж угроза для Империи.
— Без разрешения. Они нарушают новые законы…
— Твои законы, Стерва. Которые не будут работать — а когда Император вернётся, он отменит твой запрет на колдовство, даже не сомневайся.
Женщина холодно улыбнулась.
— Ты будешь рад узнать, что с Башни уже сообщили: подходят грузовые суда для твоих новобранцев. Мы тут не будем скучать ни по тебе, ни по твоим беспокойным, мятежным солдатам, командир.
Не сказав больше ни слова и не бросив ни единого взгляда на мальчика, который стоял рядом с командиром, она развернулась и снова вошла в цитадель в сопровождении своих безмолвных телохранителей.
Ганос и командир снова стали смотреть на беспорядки в Мышатнике. Сквозь дым пробивались языки огня.
— Когда-нибудь я буду солдатом, — сказал Ганос.
Тот хмыкнул.
— Только если потерпишь неудачу во всём остальном, сынок. Поднять меч — это последний выход отчаявшегося человека. Запомни мои слова и найди себе более достойную мечту.
Ганос нахмурился.
— Вы не похожи на других солдат, с которыми я разговаривал. Говорите точно как мой отец.
— Но я-то не твой отец, — проворчал человек.