Когда он опять посмотрел туда, Опонны уже исчезли. Он снова попробовал встать. Снова безуспешно.
Новое присутствие наполнило воздух напряжением, запахом угрозы. Со вздохом Паран завертел головой. Он увидел двух Гончих — огромных мускулистых тварей, которые сидели и смотрели на него, высунув тёмные языки. Это они перебили солдат в Итко-Кане. Вот эти проклятые, ужасные звери. Оба Пса замерли, наклонив к нему головы, словно заметили ненависть в его глазах. Паран почувствовал, как сердце холодеет от их жадного взгляда. И не сразу заметил, что сам оскалил зубы.
Пятно тени отделилось от двух Гончих, пятно в форме полупрозрачного человека. Тень заговорила:
— Посланник Лорн. А я бы ждал кого-то более… способного. Хотя, следует признать, умер ты хорошо.
— Очевидно, что нет, — сказал Паран.
— Ну да, — проговорила тень, — и теперь мне придётся заканчивать работу. Столько дел, столько дел.
Паран подумал о том, что Опонны сказали прислужнице Худа. Неуверенность. Если боги чего и боятся…
— В день, когда ты умрёшь, Престол Тени, — тихо сказал он, — я буду ждать тебя по ту сторону этих врат. С улыбкой. Боги же могут умереть, не так ли?
Что-то громко треснуло под аркой ворот. Престол Тени и Гончие вздрогнули.
Паран продолжил, удивляясь собственной отчаянной храбрости — поддразнивать самих Взошедших. Я же всегда презирал начальство и власть, не так ли?
— На полпути между жизнью и смертью — это обещание мне ничего не стоит, видишь ли.
— Лжец, единственный Путь, который может теперь тебя коснуться, это…
— Смерть, — сказал Паран. — Правда, — добавил он, — кое-кто… вмешался — и поспешил уйти, прежде чем ты и твои громогласные Псы прибыли сюда.
Король Высокого дома Тени метнулся вперёд.
— Кто? Что он задумал? Кто противостоит нам?
— Сам ищи свои ответы, Престол Тени. Ты же понимаешь, не так ли, что если сейчас отправишь меня во врата, твой… противник начнёт искать другие средства? Не зная, кто станет следующим инструментом, как ты вычислишь его следующий шаг? Будешь шарахаться от каждой тени.
— Легче последить за тобой, — согласился бог. — Нужно поговорить с моим спутником…
— Как хочешь, — перебил Паран. — Если бы только я мог встать…
Бог хитро расхохотался.
— Если ты встанешь, то пойдёшь. И только в одну сторону. Тебе дали отсрочку — и если Худ явится, чтобы поднять тебя на ноги, тебя поведёт его рука, а не наша. Великолепно. А если будешь жить, моя тень последует за тобой.
Паран хмыкнул.
— Сколько народу теперь собралось в моей тени.
Его взгляд снова упал на Гончих. Псы пристально смотрели на него, а их глаза мерцали, как угольки. Я ещё до вас доберусь. Алый свет стал ярче, будто его раздуло это мысленное обещание.
Бог снова заговорил, но мир вокруг Парана потемнел, поблек и угас, голос пропал, и вместе с ним — все чувства, кроме возобновившегося звона вертящейся монеты.
Неизвестно, сколько прошло времени. Паран бродил по воспоминаниям, которые, казалось, давно утратил: вот он — ребёнок, который цепляется за платье матери и делает первые, неуверенные шаги; вот бурная ночь, когда он бежит по холодным коридорам в спальню родителей, шлёпая крохотными ножками по каменным плитам пола; вот он держит за руки двух своих сестёр, они стоят на мощёном дворе и ждут, ждут кого-то. Образы рассыпались у него в голове. Платье матери? Нет, это же старая служанка в усадьбе. Не в спальню родителей, а в комнату слуг; а там, во дворе, с сёстрами, они простояли пол-утра, ожидая приезда матери и отца, людей, которых они едва знали.
В его сознании проплывали сцены, мгновения, исполненные таинственным смыслом, скрытой значимостью, кусочки загадки, которую он не мог распознать, собранные чужой рукой с неведомой целью. Паран мысленно содрогнулся от ужаса, когда почувствовал, что нечто — кто-то — перебирает важнейшие события его жизни, переворачивая их и бросая в новую тень настоящего. Уверенная рука… играла. С ним, с самой его жизнью.
Странная смерть…
Он услышал голоса.
— Вот проклятье, — перед открытыми, пустыми глазами Парана возникло чьё-то лицо. Лицо Хватки. — Не повезло ему, — сказала она.
Рядом заговорил сержант Мураш:
— Никто в Девятом его бы так не отделал. Только не в городе.
Хватка протянула руку и коснулась раны на груди, её пальцы на удивление мягко пробежали по его разорванной плоти.
— Это не работа Калама.
— Ты тут побудешь? — спросил Мураш. — Я схожу, приведу Вала и Молотка, и кто там ещё появится.