Повозка катилась со скоростью пешехода. Она лениво обогнула большую заросль бамбука и цветущей желтой мимозы – и остановилась у жилища Берри, купола с дерном и роскошной высокой травой наверху, усыпанного круглыми окошками, будто кроличьими норами. Близ круглой же двери у основания купола ждала партнер Берри, Ксбо Ксбейн. Ее темное лицо морщилось в угрюмой гримасе, руки были сложены на груди, прикрытой пластиковым фартуком.
Однако Ксбо не стала грубить гостям, но пригласила их в сиденья-гамаки в тени зонтичного дерева, предложила чай и суши и сказала, что сегодня Берри не в лучшей форме.
– Он знает, что я здесь? – спросил Альдер.
– Простите мою искренность: думаю, будет не очень хорошо, если сказать ему. У него сейчас скверный период, а его скверные периоды в последнее время по-настоящему скверные. Шок от встречи с вами легко может спровоцировать истерику, а то и хуже. Если вы придете завтра, а лучше послезавтра, возможно, ему немного полегчает. Хотя – не обещаю. Но постараюсь его уговорить, как могу. А пока – если хотите что-то узнать, да что угодно… Конечно, это, наверное, слишком дерзко с моей стороны, но все-таки я часть семьи. А родственники не должны утаивать важное друг от друга.
Альдер сразу раскусил эту наивную попытку потянуть время. Но даже если женщина заботилась о Берри исключительно ради дохода, Альдер чувствовал, что обязан ей. Хм, она даже достойна уважения за то, что осмелилась противиться. Кэш накопал достаточно данных о ее прошлых и настоящих преступлениях, чтобы шантажом и угрозами принудить ее к покорности. И потому Альдер не стал напоминать, что брак с Берри – фальшивка, свидетели получили взятки от Ксбо Ксбейн, и что о мошенничестве с перепродаваемым имуществом отеля давно известно. Вместо того Альдер поговорил с ней о плохих и хороших днях Берри, выслушал поток слезных жалоб и спросил, нуждаются ли они с Берри в чем-нибудь.
– В кредите, – ответила Ксбо Ксбейн, и ее дерзкий прямой взгляд удивил Альдера. – С того, что отель доставляет в номер, много не заработаешь. С небольшим кредитом я могла бы позаботиться о вашем брате гораздо лучше.
Альдер пообещал, что сделает все возможное, пожелал увидеть Берри, пусть и не в лучшем состоянии.
– Вас послала ваша мать? – спросила Ксбо. – Вы думаете, я не понимаю, что к чему? Конечно же, понимаю.
– Я хочу поговорить с ним, потому что он – мой брат.
– Сюда приходило одно из созданий вашей матери, – сообщила Ксбо и улыбнулась, видя, что для Альдера это новость. – А, так она не сказала вам? Как похоже на нее. Это случилось спустя пару дней после того, как объявили о планируемых похоронах Авернус в Париже. Думаю, ваша мать узнала, что вы приедете, и послала сюда своего агента. Тварь сказала, что, мол, вы будете, и пусть Берри придет с вами. Такое вот семейное воссоединение. Ну, я скажу вам то же самое, что и тому созданию: Берри уже пытался повидаться с матерью. Это случилось перед тем, как я повстречала его, – с дюжину лет назад. Он нанял буксир, чтобы добраться до Януса, – а мамочка отказалась повидать сына. Вот тогда он начал по-настоящему пить и сел на наркотики. Понимаете? Он хотел забыться. Когда я впервые повстречала его, он был совсем плох. Гораздо хуже, чем сейчас. Но под всем этим, глубоко внутри, он же такой беспомощный, милый…
– Я знаю, – сказал Альдер.
– Она очень ранила его. И у нее нет права ранить его снова. Вот это я и ответила созданию, а потом прогнала его. И вот явились вы, снова мучить его и меня.
– Это правда, что мать хотела бы видеть нас обоих. Но я бы пришел сюда в любом случае.
Ксбо замялась, затем вздохнула и пожала плечами.
– Конечно, я вас не сумею остановить. Но если вы попытаетесь заговорить о матери и Берри выйдет из себя – помните, что я предупреждала. А ваш приятель пусть остается здесь.
Она впустила Альдера сквозь круглую дверь в куполе в большой зал с квазиживой травой на полу и стенах и с расставленной на ней мебелью, сделанной вручную из дерева и стали.
– Я сперва думала: ну, так изысканно. Роскошь, – заметила Ксбо. – Все, что только захочешь для чудесной жизни. А теперь – что это за жизнь?.. Идите вон туда. Он в бассейне.
Спиральный коридор спустился в подвал – сплошь белая плитка и яркий свет, внизу круглый бассейн, покрытый синими пластиковыми шарами. Они качались на медленных волнах. А в центре колыхалось что-то огромное, розовое – чудовищных размеров мужчина плавал на спине. Он был голый, если не считать спексов и осязательных перчаток. Он дергал пышные складки жира на животе, барабанил по ним пальцами.