Ответ был дан незамедлительно, все в той же манере:
– Не знаю. Но знаю точно, что́ мы не будем есть: меня и моего ученика.
– Вот как? В твоем перечне меня серьезно настораживает отсутствие моего имени. Неужели воздержание брюха повлияло на твои благородные принципы? Ттисс, развей мои опасения! Я ведь молод – мне не хочется продолжать свой путь мясом в ваших желудках!
– Для омра ты слишком болтлив. И вообще не выглядишь воинственным. Ты какой-то странный омр.
– Мне это многие говорили, не ты первый. У меня слишком много ума для омра – даже не знаю, зачем мне столько… Воину негоже быть дураком, но и большой ум не всегда во благо. Вот вчера вечером, когда ты убил моих товарищей, я ведь не стал нападать. А мог бы… А там и, глядишь, успел бы тебя зацепить… Но замешкался – совесть помешала нападать на беззащитного старика с ребенком. Конечно, Династии больше нет и вы нам теперь никто, но все равно некрасиво… Но я не сильно верю, что мы даже впятером смогли бы тебя победить. Значит, мой ум спас мне жизнь. Выходит, на пользу послужил!.. Ттисс, так что там насчет обеда? Кстати, внизу, если ты не забыл, должно быть много оленей. А не поохотиться ли нам?
На полпути к туманной завесе попали в серьезный снегопад – видимость резко снизилась. А когда с неба перестало сыпать, оказалось, что туман исчез: отлично просматривался спуск в долину, зелень самой долины, и смутно прорисовывался пологий склон следующего хребта. Где-то там, за ним, располагается низкогорье Венны; но даже с такой высоты его не разглядеть – мешает дымка и множество мелких облаков.
А самое приятное – взор радовало зрелище склона, лишенного снежного покрова, черный камень, прорезанный стремительными водами многочисленных ручьев. Еще ниже гранитный мрак начинали разбавлять пятна зелени, сливаясь дальше в сплошную массу горных лесов, окружающую скалистые останцы. Неопытным путникам показалось, что до этих благодатных мест отсюда рукой подать, но пессимистично настроенный Ххот заявил, что в лучшем случае из снегов удастся выбраться до вечера, а до деревьев доберутся лишь завтра. Слишком уж высок Полуденный хребет, и преодолели они его в не самом низком месте.
Так и оказалось. Ночевать пришлось на оттаявшей проплешине, среди снежного засилья. Максимум доступных удобств – жестковатый чахлый лишайник. Причем снизу здесь его ничто не подогревало. Омр, покружившись по окрестностям, ухитрился найти лошадиный костяк и притащил оттуда старое седло – свидетельства давних посещений этих негостеприимных мест другими путешественниками. Кожа прогнила, дерево отрухлявело, но на символический костерок хватило, а с огнивом Ххот обращался мастерски. Еще чуть-чуть такого мастерства – и научится из камней огонь разводить вместо дров.
На запах дыма показался дархат – помаячил вдалеке, будто пытаясь запугать путников своей массивной тушей, лишенной даже намека на шею. Будто голем, обросший шерстью. Омр, знакомый с призрачными обитателями снегов еще по Раввеланусу, и ухом не повел. Старик тоже не испугался – не обратил внимания на пришельца, а вот мальчишка, разумеется, не удержался, поддел Ххота:
– Посмотри, сколько мяса! Этот дархат больше тебя в три раза!
– Попробуй это мясо взять, если такой голодный, – буркнул омр.
– Дархаты – священные существа, создания рук Вечного. Он не закончил работы, оставив их несовершенными скитальцами по снегам трех миров, но никто не посмеет тронуть дархата.
– Мои предки трогали. У нас их много по снегам бродит. Пытались на них охотиться в голодную пору. Только без толку это – дархат не убегает и не прячется. Он просто исчезает.