– Что еще?
– Да все в общем-то! Я же этой Виктории вашей, стерве, отчитался о том, что выяснил.
– Но… – сделал многозначительную паузу Полковник. – Но! После этого вы узнали про «подставку»?
– Догадался, – кивнул Виноградов.
– И что теперь думаете?
– Теперь? – Владимир Александрович попытался из множества фраз, крутящихся в голове, выбрать единственно верную: – Теперь я жалею, что вообще в это дело ввязался. Попутал же нечистый.
Собеседник неожиданно опять развеселился. Видимо, он вообще был человеком смешливым:
– Как это говорят – русский человек
задним умом крепок?
– Скорее жадность фраера сгубила.
– А вы – жадный? – удивился Полковник.
– А вы? – не нашелся что ответить Виноградов.
– Я – нет! – гордо ответил восточный человек. – Мужчина не должен быть жадным… Кстати, а кто вас нанял?
– Вдова Батенина, вы же знаете.
– Лично?
– Как не стыдно?.. Я ее в глаза не видел, будто вы не…
– Тогда – кто?
– Меня нашел ее адвокат. Такой – с ушами! – Самое плохое, если бы сейчас Полковник начал уточнять по поводу обстоятельств их встречи с представителем заказчицы. Пока не засветился Евгений Наумович, существовал шанс вы путаться, пусть крохотный – но существовал.
– Почему именно вас?
– Вы же слышали тогда, на презентации… Видимо, кто-то передал ему содержание разговора – или Манус, или Следков, или… или вы сами?
– Не-ет, я не передавал! – Полковник прищурился и удовлетворенно помотал головой: – Ушастый, говоришь? Ладно, допустим…
Очевидно, то, что он услышал, совпадало с имевшейся ранее информацией.
– Зачем им все это было нужно?
Виноградов изложил версию со страховкой.
Полковник пожал плечами:
– Что же, вполне… А ты-то зачем согласился?
Владимиру Александровичу оставалось только вздохнуть.
– И все-таки? – настаивал собеседник.
– Не знаю! – Он действительно непредставлял, что ответить на этот вопрос.
Неизвестно почему, Полковник поверил:
– Хорошо, что не врешь…
Некоторое время молчали – Полковник что-то обдумывал, а Виноградову просто больше ничего не оставалось.
Здорово, если просто укольчик сделают, заснешь – и не проснешься. Хуже, если станут мучить. Хотя, собственно, зачем? Он и так все расскажет.
Зачем, зачем… А просто так! Может, любят они это дело?
Физическая немощность потихоньку отступала, но о том, чтобы заломать даже одного этого крепкого загорелого мужика, не могло быть и речи. Разве что если пихнуть пальцами в шею? Туда, где терялась в поднимающемся из-за ворота куртки волосяном покрове массивная золотая цепь – та же, что и тогда, в Питере. Нет, вряд ли… По возможности незаметно Владимир Александрович скосил глаза ниже: защитного цвета костюм покроя сафари, ботинки с тупыми носами… Меньшее, чем при первой встрече, количество перстней на пальцах компенсировалось прилипшей к бедру армейской кобурой.
Здоровый он, этот Полковник… Сытый! Тем более что Виноградов даже не представлял себе, сколько еще таких вот здоровых и сытых ждет его за первой же дверью.
– Где я? – первым не выдержал все-таки пленник,
– Где… – оторвался от размышлений Полковник. – Рассказать?
– Нет, если не хотите – не надо! – запротестовал, спохватившись, Владимир Александрович. Ясно, что осведомленность всегда растет в обратной пропорции с вероятностью выбраться на волю.
– Почему же… Заработал, пожалуй. – Очевидно, решение было принято, и то, что ответит Виноградов, значение имело весьма относительное.
Но прежде чем выслушать Полковника, он по его требованию довольно подробно описал последнюю встречу с Батей на том проклятом перевале. Получилось вполне достоверно, но несколько вяло – события той давней ночи воспринимались Владимиром Александровичем как нечто условное, почти не имеющее отношения к данной реальности. Он как бы пересказывал все с чьих-то слов, со слов отличного парня, оставшегося в той жизни, – майора российской милиции.
– Вот и все! – закончил он, описав безуспешные поиски Батиного тела. – Так и не обнаружил…
– Да, молодцы ребята. Вывезли! Под самым, можно сказать, носом у наших. – Полковник размял по-борцовски тяжелую шею.
– Ладно, теперь моя очередь. Слушай!
…Есть люди, которым скучно.
В России их меньше, чем, например, в благополучной Швейцарии, – и это естественно. Когда каждый день борешься за то, чтобы просто-напросто выжить, – как-то не до скуки. Европейцы, американцы – они ведь настолько размеренно, пресно существуют в подавляющей своей массе, что сдуру кидаются на всякую гадость: в наркотики, всякие там секты…
На этом, собственно, и построил свой бизнес Полковник – на двух китах. На извечной, врожденной тяге людей к острым ощущениям, риску – и на наличии у них достаточных денежных средств в твердой валюте. Была еще и третья предпосылка, обрекавшая начинание на успех, но о ней предпочитали особо не распространяться даже в своему кругу:
– Любому человеческому существу необходимо хоть раз в жизни убить себе подобного! Это – инстинкт, зов природы.
– Хм-м? – засомневался Виноградов.
– Напрасно… Ведь что мешает реализовать эту потребность? Страх! Опасение, что поймают, накажут… или, не дай Аллах, самого отправят на небеса, досрочно. – В глазах Полковника затрепетал огонек фанатичной назойливости, и Владимир Александрович решил больше не перебивать.
…Таким образом, спрос на «сафари за двуногими» существовал всегда. Со времен крестовых походов и освоения Дикого Запада – до наших дней. Вспомните разных там «интернационалистов», «доброольцев», «солдат удачи»… Только не надо про идеалы! Были и те, конечно, кто срывался из теплых постелек по убеждениям, дураков всегда хватало, но основная масса – она состояла из тех, кто не верил ни в Бога, ни в Аллаха, ни даже в черта. Сейчас по всему глобусу полыхает – гражданские войны, межнациональные, племенные, религиозные. И везде не хватает людей, желающих пострелять, куда скажут. Но одновременно сотни и тысячи обывателей – добропорядочных, благополучных, законопослушных убегают в отпусках от своих цивилизованных и пропитанных скукой стран: кто-то прется на Северный полюс, кто-то ловит акул на живца, кто-то ломает себе шею в абсолютно бессмысленном лазании по горам Гималаев.
Рынок – это довольно просто. Надо только правильно распознать спрос и соответствующим образом приспособить к нему предложение. Не суть важно, идет ли речь о сбыте трусов и колготок или об организации охоты на людей.
Начали с Югославии – там как раз провалилась очередная попытка примирения. Люди Полковника разработали три варианта – «восточный», «славянский» и «католический». По первому из них, например, клиенту предлагалось поехать в Сараево, уложить из винтовки на выбор хорвата или серба, а затем вернуться, чтобы в кругу друзей отпраздновать удачное приключение. Экипировку, транспорт и беспрепятственное возвращение из зоны конфликта брала на себя, естественно, фирма. За редким исключением, в контракт включалась обязательная первоначальная подготовка – Полковник не хотел рисковать из-за неуклюжести или психологической непригодности искателя, приключений, поэтому не прошедший или прервавший по собственной инициативе «курс молодого бойца» клиент автоматически лишался всех внесенных на счет агентства денег.
Для «славян» и «католиков», естественно, в качестве мишеней выбирались представители противостоящих общин. Убийство солдата противника стоило несколько дороже, чем ликвидация мирного жителя, а сотрудники контингента ООН шли вообще по специальному тарифу.
– И что? Рекламу дали по телевизору?
– Нет, почему по телевизору… – посмотрел сквозь собеседника погруженный в собственный рассказ Полковник. – Есть и другие способы.
Во всяком случае скоро один только югославский театр военных действий уже не мог уместить всех желающих – и это несмотря на куда более высокие, чем в традиционном туризме, цены! Срочно пришлось осваивать новые регионы: Центральная Африка, латиноамериканские и азиатские пограничные конфликты, Афганистан… А тут очень кстати подоспела Чечня.