– Но все же закончилось благополучно?
– Сомневаюсь, что это ваша заслуга!
– Напрасно… С Магаевым была договоренность – три жизни за его голову. Он якобы поверил в версию насчет корреспондентов, выслал людей – проводников, чтобы ни волоска по пути не упало. А уж там бы вас встретили, будьте уверены!
– Три… А почему – три жизни?
– Кондор нас не интересовал. Он местный, его все равно бы казнили. Датчанина с литовцем вернули бы Красному Кресту или миссии Европейского Совета… Предварительно, конечно, засняли бы их показания, все с документами: и все! Полковнику с его фирмой конец. Убойной силы получилась бы сенсация.
– А я? – Видимо, и о нем позаботился ушастый.
– Вас бы по-тихому отдали мне. Это было одно из условий. И кто что про вас знает? Некто «левый», неустановленный русский с фальшивым латиноамериканским паспортом. А если бы кто-то подумал, что Пронин на фото напоминает какого-то Виноградова – ну что же такого? Мало ли похожих? Настоящий-то господин Виноградов отпуск провел в круизе – и благополучно вернулся домой, к жене и детям…
Хотелось верить. Хотелось рыдать и плакать от умиления.
Но вместо этого, чувствуя себя неисправимым занудой, Владимир Александрович полюбопытствовал:
– Прямо как в сказке… Почему же не получилось-то?
Теперь опустел бокал и у собеседника:
– Добавьте-ка… Спасибо. Почему? А кто его знает. Ясно только, что из-за Кондора. То ли он нюхом какой-то подвох почувствовал, то ли проводники «прокололись»… И он просто сменил последовательность.
– Последовательность чего?
– Ликвидации! Посчитал, видимо, что от перестановки мест слагаемых…
– Скорее уж – вычитаемых!
– Вот именно. – Собеседник продолжал получать удовольствие от игры со словом, и Виноградов это пытался использовать. – Вот именно… Скажите спасибо – я настоял контрольную группу навстречу выслать. Потому что прошел слушок, что погранцы про вас пронюхали, могут не здоровую активность проявить.
Владимир Александрович почему-то вспомнил Ису – может, именно он и был тем агентом, который сообщил своему русскому хозяину о готовящемся переходе границы? Сеть информаторов создавалась разведкой погранвойск десятилетиями, в некоторых семьях это стало потомственным бизнесом – наряду с контрабандой.
Господи, благослови агентуру!
Ушастый излагал:
– Из-за этого мы раньше времени проводников обнаружили. Двинулись по вашему следу… Насчет паренька со шприцем не обманулись, а вот дальше бы так и ушли на северо-восток, если бы не собачки. И если бы я не знал, за кем по-настоящему охотятся.
Виноградов прищурился:
– Но там же мины кругом? Не напоролись?
– Насчет «сюрприза», конечно, нет! А вот то, что Кондор вокруг первого трупа, того литовца, понатыкал… Я же сказал – спасибо собакам. Двух потеряли.
Владимир Александрович вспомнил раскат, принятый им за отголосок далекой грозы. А вот Кондор не обманулся – оттого и занервничал, заторопился тогда…
– Потом мы, конечно, осторожнее двинулись. Из-за того и время потеряли! Ливень прошел… Ни следов, ничего… Пришлось на голой логике вычислять: что эта сволочь бородатая предпримет, как попытается Магаева кончить?
– Вычислили?
– Потому вы и живой, Владимир Александрович! – В голосе собеседника слышалась вполне законная профессиональная гордость. – Тем более тот патрон… Наши эксперты определили оружие, которым пользовался Батенин. Оставалось предположить, что и Кондор воспользуется такой же схемой.
– Я действительно… Спасибо! – Виноградов без напряжения сделал на глазах слезы благодарности. Проверено – те, кто нам сделал что-то хорошее, потом любят облагодетельствованных ими с особой силой. Что там ушастый говорил про психологию? Мы тоже не лапти, книжки почитываем…
– Ладно, бросьте. – Но чувствовалось, что собеседнику приятно.
– Но это просто чудо! Как же вы на Магаева вышли? На то, что именно его убить собираются?
Если на этом месте стоял «ограничитель», то ушастый его проскочил, не заметив:
– Собственно, вам спасибо. Вы же успели данные «вдовы» сообщить – мы ее в Питере по возвращении и встретили. Взяли аккуратненько в оборот… Убедили помочь!
– А она что была – в курсе? – Когда Виктория покидала лагерь Полковника, майор еще валялся без сознания. – Я думал – просто разовая девочка.
– Мужчины… Мы, мужчины, иногда излишне откровенны с теми, кто нам постель греет! – Ушастый улыбнулся, как человек, которого половые вопросы еще интересуют, но уже не волнуют. – Она жила с Полковником, его ребенка воспитывала.