Калифорнийские друзья оказались двумя семейными парами. Татьяна принялась щебетать с женщинами на гнусаво-картавом наречии, где мелькало только одно знакомое слово — «крэйзи». Мужчины предложили Гранцову растворимый кофе. Узнав, что он русский, они спросили его, пьет ли Ельцин. Ельцин пьет, сказал Гранцов, а по Невскому проспекту ходят белые медведи. «Oh, really?» — вежливо изумились экологи.
Он отправил три послания: обложку советской тетрадки с таблицей умножения и две странички из дневника. И как только поступило подтверждение, что все три страницы каким-то чудом преодолели джунгли, океан, пустыню, Европу, обломки железного занавеса, русскую телефонную сеть и, наконец, легли на стол дежурного по Базе — только тогда Гранцов подумал о себе. Дело сделано. Пора возвращаться. Но как?
Встретиться с Кирсановым и Оксаной. Прийти с невинным видом на семинар, дождаться его окончания и вместе с другими участниками и гостями совершить «трансфер» в аэропорт, как и предсказывала программа Глобо Торизмо.
Почему-то этот вариант внушал Гранцову смутные опасения. Почему-то ему очень не хотелось сегодня возвращаться в свой отель «Эксельсиор».
Плох тот солдат, который доверяет смутным опасениям и неясным предчувствиям. Опасения должны быть обоснованными, а предчувствия — ясными.
Пока у него было только одно основание для тревоги — неприязненный тон координатора семинара.
Возможно, была и другая причина не ехать в отель, но Гранцову не хотелось ее искать. А что ее искать? Вот она, эта причина, сидит рядом за рулем «тойоты» и все чаще встречается с ним глазами…
— Жалко, что у тебя нет вертолета, — сказал Гранцов. — Как можно отсюда выбраться?
— Ты очень торопишься?
— У меня самолет послезавтра. Не хочу рисковать.
— Сядешь на пароход до Кальенте, оттуда — автобусом. Устраивает?
— Вполне. Довезешь меня до пристани?
— Конечно, — сказала она. — Но ты можешь переночевать у меня. Пароход будет только утром.
— Дай подумать…
— Я тебя приглашаю, — сказала она. — Ты отказываешь мне?
— Не могу отказать, — сказал он.
Было уже темно, и в белом свете мощных фар пробегали стволы деревьев и прыгала разбитая дорога. Вдруг в черных кустах на обочине мелькнула фигурка. Татьяна резко остановилась. На дорогу выскочили двое пацанят.
Татьяна открыла им заднюю дверь, но они не полезли в машину, а зачирикали, размахивая руками и подпрыгивая от возбуждения.
Пацанята убежали в темноту, а Татьяна повернулась к Гранцову.
— У нас проблемы. Вокруг моего дома солдаты.
— Полиция?
— Нет. Это солдаты губернатора. Легионеры. Они весь день караулят мой дом. А другие ездят по всем моим маршрутам. Они ищут меня везде. Дети говорят, что над лесом летали вертолеты.
«Значит, облава. Значит, опять измена», — подумал Гранцов. Значит, Москва не просто так приказывала вернуться. Подтвердилась старая истина: даже самый идиотский приказ обычно имеет глубокий смысл, недоступный исполнителю.
— Плохо ищут, — сказал Гранцов. — Что ты натворила, сознавайся. Зачем тебя ищет сам губернатор?
— Не знаю. Но мне не нравится все это. Дети говорят, солдаты застрелили мою собаку и содрали с нее шкуру.
— Здесь едят собак?
— Среди легионеров много азиатов.
— Знаешь, — сказал он, — не хочется мне с такими солдатами встречаться. Лучше я на пристани переночую.
— Как знаешь.
— А если к тебе будут приставать насчет меня, ничего не скрывай. Все расскажи. Обычная экскурсия по водопадам.
— Почему ты думаешь, что они будут спрашивать о тебе?
— Могут спросить. Скажи, что довезла меня до поворота, и я ушел в отель «Эксельсиор».
— Хорошо, скажу.
Он выпрыгнул на дорогу и вытянул за собой сумку.
— Вадим, — сказала она, вслед за ним выбираясь из «тойоты». — У меня есть катер.
— Отлично, — сказал он. — В следующий раз покатаемся.
— Ты не понял. Мы можем не ждать парохода. Если ты не хочешь встречаться с солдатами, то тебе нельзя ночевать на пристани.
— А ты умеешь водить катер по ночной реке?
Она помотала головой:
— Я почему-то была уверена, что ты умеешь.
Гранцов ободряюще встряхнул ее за плечи.
— Не волнуйся, все будет хорошо.
«Наверно, надо бы ее поцеловать», — подумал он. — «Да ведь она неправильно это поймет. Они всегда всё понимают, но всегда неправильно».
— Хочешь, я отвезу тебя до пристани?
— Здесь близко, я уже ходил по этой дороге, — сказал он.
— У тебя есть фонарик?
— Есть, но он мне не нужен. Вон какая луна.