— Да, да! Вот, у меня письмо от моей мамы, — Майк выудил из заднего кармана брюк изрядно помятый конверт.
Дядя Берни, мельком взглянув на его содержимое, вдруг бросил взгляд на часы.
— Чего вам надо-то, парни?
— Мы только сегодня прибыли. Решили вот навестить вас… — начал было издалека Майк, но я, сориентировавшись, с ходу брякнул:
— И заодно спросить, не поможете ли нам с работой.
— С работой? Хм… — оружейник задумался было, но, еще раз взглянув на часы, помотал головой: — Вы выбрали жутко неподходящий момент, парни. Заходите-ка завтра с утра. Ко мне сейчас…
Он осекся — видимо, услышав шаги на лестнице.
— Так, ну-ка быстро сюда!
Он, проворно вскочив со своего места, потянул на себя один из шкафов с винтовками, открывая узкий темный проход.
— Давайте, давайте, не стойте столбами!
Мы с Майком перемахнули через прилавок и один за другим скрылись в проходе. Дядюшка Берни тут же захлопнул потайную дверь, едва не поддав ею мне под зад.
— Упс… — выдохнули мы с Майком, оказавшись в кромешной тьме. Впрочем, ненадолго. У Брауна в брелоке для ключей оказался крошечный, но весьма яркий фонарик.
— Фу, дьявол! — выругался Майк, когда луч выхватил из тьмы какой-то бесформенный клубок с ярко светящимися зелеными глазищами. Котяра — огромный, с толстым, как колбаса, пушистым хвостом — прыснул от света в сторону, задев что-то, громко звякнувшее от удара.
Мы находились в крошечной каморке, битком набитой длинными пластиковыми ящиками. В носу свербило от пыли.
Другого выхода, кроме потайной двери в торговый зал, найти не удалось, хотя, возможно, он и существовал. Во всяком случае, котяра как сквозь землю провалился. Может, спрятался где-нибудь между ящиков.
— Ну и долго нам здесь торчать? — яростно затерев нос, проворчал я. Жутко хотелось чихнуть, но из зала доносились какие-то голоса, причем беседа велась таким тоном, что желания выйти и присоединиться не возникало никакого.
— А я знаю? — огрызнулся Майк. Попытался поддеть крышку одного из контейнеров, но запечатаны они были наглухо.
— Не нравится мне все это… — со знанием дела молвил я, прислушиваясь к голосам из зала. Идея навестить дядюшку Берни завтра утром казалась мне все более разумной. Надо было послушать Майка…
Стараясь рассмотреть, что там происходит в зале, мы подобрались ближе к выходу. Я встал на корточки, заглядывая в щель между шкафами. Майк, наоборот, забрался на прислоненный к стене контейнер, пытаясь разглядеть что-нибудь сверху.
Выстрел раздался, как гром среди ясного неба. Вслед за ним — истошный вскрик того, в кого, как видно, пришлась пуля. Мы сразу опознали в бедолаге дядюшку Берни.
— Я жду ответа, старый пердун! — рявкнул некто с крайне неприятным голосом. — Ответа, который бы меня устроил. Иначе я прострелю тебе вторую коленку. Ну?! Где мои деньги?!
М-да… Ситуация, древняя, как само человечество. Так и вижу — пятьдесят тысяч лет назад. Земля-матушка. Вечер. Пещера. Какой-нибудь пра-пра-пра-и-еще-очень-много-раз-пра-дедушка Майка валяется на земле с раздробленным коленом. Над ним — здоровенный бугай в набедренной повязке и с огромной дубиной вопрошает: «Где мой кусок мамонта?»
— Вот дерьмо! — прошипел Майк.
Я подался назад от выхода, зажимая пальцами нос, потому как на меня снова навалилось неодолимое желание чихнуть. Наступил на что-то мягкое и слишком поздно сообразил, что это кошачий хвост. Котяра дико мявкнул и с такой яростью вцепился мне когтями в лодыжку, что я сам заорал в голос и дернулся в сторону, цепляя контейнер, на который взгромоздился Майк. Майк вместе с контейнером благополучно грохнулись, едва не придавив меня. Я отпрянул к стене, привалился спиной к штабелю ящиков и, шипя, затряс ногой, пытаясь сбросить зловредную животину. Но котяра ухватился за меня всеми лапами, прочно вцепившись когтями в штанину, а кое-где и в мясо, и мои попытки комментировал душераздирающим мяуканьем.
Зато, когда раздались выстрелы, его как ветром сдуло.
Я бросился на пол — благо, там уже лежал Майк и падать было мягко. Пули, пробивая стенд с оружием, влетали в каморку, с треском врезались в пластиковые ящики, визжали, рикошетя от стен, громко звякали, ударяясь во что-то металлическое у дальней стены.
— Вот дерьмо! — засопел подо мной Майк.
Вдруг стало очень-очень тихо. Мы лежали на полу, напряженно вслушиваясь и равномерно покрываясь крупными каплями холодного пота.