Загородный дорожный отель с заслуженной четверкой звезд и рестораном итальянской кухни располагался поодаль от скоростной трассы, дабы постояльцы и гости заведения не испытывали дискомфорта от шума автомобилей и смога выхлопных газов. По-европейски лаконичная архитектура завораживала сдержанной, не пафосной роскошью затемненных стекол и светлого гранита, создавая приятную атмосферу уюта. Сюда не долетали громкие звуки окружной дороги, можно было расслышать шум ветра в невысоких кипарисах, обрамляющих дорожку, и приглушенные звуки джазовой музыки.
Уверенным движением пальцев телефон на блок - Александр никогда не позволял себе отвлекаться во время какой бы то ни было беседы. Вся информация поступит референту клуба Владе, которая сможет решить некоторые вопросы самостоятельно, другие - перенаправить партнерам-исполнителям и записать детальную информацию относительно того, что касается непосредственно ее босса.
В столь ранний час - 10.45 утра - в ресторане практически не было посетителей. Мужчина в деловом костюме заканчивал поздний завтрак, внимательно просматривая бумаги, эффектная женщина без возраста улыбалась забавной малышке лет пяти - шести, которая с наслаждением приканчивала мороженое в вазочке - ее улыбка согревала теплом даже сосредоточенных официантов и бармена за стойкой.
В самом дальнем секторе зала свет казался приглушенным. Но не настолько, чтобы не разглядеть фигуру молодого мужчины, расслабленно откинувшегося на спинку кресла. Взгляд посетителя со скучающим любопытством скользил по периметру зала, надменная улыбка циника не сходила с тонких сжатых губ, пока пальцы лениво поглаживали ножку бокала с темной в полумраке жидкостью. Внешне его поза выглядела расслабленной, но Алекс умел в совершенстве считывать язык тела и показательного эмоционального анабиоза. Его оппонент нервничал. Можно даже предположить, что находился почти на грани, но был готов биться до конца во имя отныне недостижимой цели.
Кравицкий спокойно отодвинул стул и сел напротив. Его не смутило и не задело выражение почти обиженного упрека и холодного отчуждения с оттенком высокомерия в темных глазах посетителя. Он и не ожидал иной реакции.
- Добрый день, - нет, его не удивил показательно-снисходительный кивок в ответ на приветствие. Он никуда не торопился. Неспешно сделал заказ официанту. Молчание не казалось ему неловким, чего не скажешь о визави, пальцы которого нервно сжались уже на стенках бокала, скрывая легкую дрожь.
- Поздравляю, - наконец не выдержал тот, сделав отрывистый глоток. Александр не спешил. Когда официант принес заказ – коньяк и нарезку фруктов, он медленно вывел окружность бокалом в воздухе, чтобы удостовериться в качестве напитка, и лишь после этого отсалютовал собеседнику.
- Благодарю, Дима.
Переплетение почти осязаемых лазерных лучей самых разных эмоций - восхищения, неприятия, ненависти, растерянности, сожаления, циничного отчуждения, казалось, прочертило свод высокого потолка ресторана. Лавров непроизвольно сжал тонкие губы, отведя взгляд в сторону.
- Расскажи, чего уж, каково это - выпасть из обоймы самых завидных холостяков Европы?
- Если это действительно тебя интересует, я могу тебе рассказать. Но что-то мне подсказывает, что ты не готов об этом слушать.
- Да мне совершенно наплевать на то, как ты ее каждую ночь снимаешь с Андреевского креста и обвешиваешь цепями. После произошедшего она для меня не существует.
Александр не считает нужным сдержать насмешливую улыбку.
- Именно поэтому ты нарисовался в городе осенью. Именно в силу своего презрительного безразличия послал ей орхидеи, думал, я не узнаю. Явиться во дворец бракосочетания в костюме шпиона из дешевого боевика, ты не обижайся, вообще было верхом идиотского мазохизма. Я думал, ты окажешься умнее в том, что касается соблюдения нашего договора.
- Алекс, твою мать, ты называешь это договором?! - показательная маска идущего напролом бойца исчезла, в темных глазах пробежали быстрые искры ярости. Это был риторический вопрос, и Кравицкий спокойно откинулся на спинку стула, позволяя собеседнику воспроизвести в памяти кадры событий не столь далекой давности.
…Видеть, как при тебе двумя выстрелами уложили человека, который еще несколько минут назад держал тебя на прицеле, и в духе отрицательного героя американского триллера зачитывал нотации побежденному противнику, оказалось даже занятно. Ни жалости, ни ужаса, ни испуга, - словно знал наперед, что жизненный путь оборвется еще не скоро и уж никак ни при таких обстоятельствах. Этот неадекват, бывший любовник Юльки, не вызвал практически никаких эмоций, кроме удивления в силу того, что явился по ее писку. Чем еще можно подтвердить свою крутость, кроме размахивания стволом на глазах у понравившейся самки? Тогда, запретив себе чувствовать боль от ударов по лицу и по ребрам, Дима испытал что-то сродни любопытству, чем же этот фарс закончится. Киллер международного класса из списков интерпола? Скорее, неуловимый Джо, которого не поймали лишь потому, что он никому на фиг не нужен.