Катю не напугали звуки ударов, когда Акслер принялся его избивать. Когда от крепкого хука странно притихший лже-гуцул выплюнул сгусток крови вместе с передними зубами - тоже не испугалась. Так же спокойно, словно штампованный боевик, наблюдала, как Сергей начал колотить голову парня об угол лавы - неистово, отчаянно, утратив над собой контроль. И когда вслед за глухим ударом послышался хруст, а затем страшный предсмертный хрип Зореслава, испытала ликование: Сергей выжил. Он самый лучший и самый сильный. И он спасет их обоих. Жестокая реальность оказалась такова, что чужая смерть больше не шокировала. В подобных обстоятельствах все нормы морали стираются, понятия - подменяются.
Лава из светлого дерева потемнела от крови. У Кати все плыло перед глазами, поэтому заберименямамадомой не могла с точностью сказать, показалась ли ей трещина в черепе Зореслава и непонятная вязкая масса в его русых волосах. Да и не все ли равно? Может, это иллюзия, галлюцинация, вызванная жаром. И в ней враг повержен, а герой победил...
- Китти! Китти, ты слышишь меня?! Надо уходить. Китти!
"Ты жив!" - хотела сказать Катя, ощутив тепло рук Сергея и не понимая, что он пачкает ее одежду чужой кровью. Но у нее не хватило сил произнести эту фразу. Вновь повторился приступ кашля, от которого потемнело в глазах, а в легких что-то забулькало, как будто вскипело. Только что Катя была полна сил, чтобы преодолевать препятствия и бежать, а теперь за считанные секунды превратилась в безнадежно больную и разбитую. Создавалось впечатление, что именно ее силы помогли Акслеру встать на ноги, но ее саму покинули безвозвратно.
- Надо идти, мой котенок... надо... обопрись на мою руку...
В груди разливалось адское пламя, глаза закрывались. Организм истратил все силы на борьбу с заболеванием и выбрал единственный действенный метод, чтобы их восстановить - сон. Только Кате казалось, что в этот раз заберименямамадомой уже не проснется. Говорят, смерть во сне - самая милосердная, безболезненная и легкая. И в этот момент девушка восприняла ее почти как избавление.
- Китти, не смей засыпать! Погоди, ты околеешь с голыми ногами... садись...
Сергею пришлось в буквальном смысле слова тащить ее на себе, усаживать на лавку так, чтобы заберименямамадомой не упала, пока он сам стаскивал брюки с мертвого Зореслава. Брезгливость или вопросы актуальности той или иной одежды сейчас было последним, что волновало Авдееву, и заберименямамадомой позволила Сергею натянуть на себя эти штаны, а затем снова завязать шнуровку кроссовок.
- Выпей. Давай, Кит, у нас долгий путь...
Какой-то настой в кружке. Очень хотелось пить, и Катя опустошила ее так же быстро, как недавно кувшин узвара. Встала на ноги, пошатываясь, едва понимая, что от нее хочет Акслер. Впрочем, он и сам понял, что Катя не сможет идти самостоятельно. Поднял на руки, поцеловав в пылающий лоб.
- Держись как можно крепче. Не смей засыпать!
Девушка прижалась к его груди, зажмурившись от ощущения тепла, которое больше не согревало, но все равно было приятным, пусть и отдаленным. Непроизвольно сжалась, когда уют хижины остался позади, и на них обрушилась сырая холодная ночь карпатских гор. Акслер шел быстро, отчего при каждом шаге тело Кати замирало от боли, но заберименямамадомой кусала губы, не смея жаловаться и раскисать. Боль не давала ей уснуть. Даже, как ей показалось, отчасти восстанавливала силы.
Они отошли на довольно приличное расстояние от хижины, когда Сергей споткнулся и едва не упал, но сумел удержать Катю на руках. Кругом царила непроглядная тьма, но глаза уже привыкли к темноте ночи. Заросли сосен угадывались где-то вдалеке, определить точное расстояние до них не представлялось возможным.
- Я... пойду...
- Китти, ты слаба. Мы передохнём немного, и я тебя понесу.
Катя решительно сбросила руки Сергея, встала на ноги. Как ни странно, сырость и прохлада привели ее в чувство. Конечно, об улучшении состояния не могло быть и речи, но бодрящий холод стимулировал к движению. Переждав приступ кашля и сплюнув в траву сгусток мокроты, который даже в темноте выглядел темным от вкраплений крови, девушка выпрямилась, вглядываясь в горизонт.
Ни огонька, ни отсвета на низких дождевых облаках. Черт знает за сколько миль от цивилизации, любой, маломальской, хотя бы крошечного поселения. Сколько еще идти? И как знать, найдут ли они хотя б следы человека?
Волна удушающей паники ударила в затылок. Едва не задохнувшись от этого внезапного дыхания опасности, Катя подняла глаза в небо. Но оно по-прежнему оставалось неподвижным, хотя, скорее всего, просто трудно было рассмотреть оптическую иллюзию, сигнализирующую о присутствии иных, на темном фоне ровных туч.