- Ну да, ты типа такая маленькая наивная девочка, которую хочется кормить мороженым и качать в колыбельке без намека на секс. Не смеши меня! – Квотербек Эллада Магометовна в ударе. – К тому же можешь сколько угодно чесать, что стала спокойной и приветливой от психотерапии и ромашкового чая… Я что, не знаю, что так ведут себя после хорошего траха?
- Заберименямамадомой сейчас скажет, что даже не целовалась с ним! Юль, ты говоришь, что не помнишь отца. Может, это твой настоящий нашелся? – о боже, Лекси на самом деле допустила такую вероятность?
- А мы сейчас сделаем по-другому! – Эля подтягивается на руках, грациозно запрыгивая на мозаичную плитку бортика. Надеюсь, они не собираются меня пытать? – Можно нам турецкий кофе?
Лена хихикает в согнутые локти, пока массажист коротко передает ее распоряжение в динамик портативного и влагостойкого средства связи. Точно что-то задумали. В спа-салоне ее матери, особенно по выходным, плотно забитый график посещений, но Ленка просто силком притянула меня сюда. Теперь понятно, расчет был на расслабление и чрезмерную болтливость. Эльчик защитным флангом и заодно в роли запасного нападающего.
- Ну, ты будешь говорить? – мурлычет восточная примадонна хаммама, пожалев нервы массажиста и обвязав полотенцем грудь. – Давай начнем с малого. Целовались?
Меня спасает просьба моей массажистки перевернуться на спину для завершающего аккорда процедуры. Закрываю глаза, позволяя уложить поверх век тонкие кружочки огурца, пропитанного настоем листьев эвкалипта. Хорошая защита от их пристальных взглядов, иногда разбирает смех от этой попытки скопировать манеру смотреть, как у Алекса. Никому из них даже Димкин не повторить.
Что происходило с мистической сферой инь-янь, безумием под названием «я и призрак прошлого» за эти пролетевшие шесть дней, спросите вы? Я бы рада соврать, что иллюзии-галлюцинации остались в прошлом. Рада бы, да не могу! В тот день, когда Ирина вдохнула в меня веру в то, что теперь кошмары отойдут на второй план, я летала. Да, знаю! Не только поэтому! Если раньше в мои светлые фантазии с треском, круша все на своем пути, врывалась суровая действительность, то сейчас все обстояло с точностью до наоборот – улыбнувшаяся робкой улыбкой позитивная реальность оказалась под угрозой гибели, не в силах противостоять непроглядной тьме моих воспоминаний и сновидений наяву.
Еще не сошла легкая дрожь властного, ошеломительного поцелуя с моих припухших губ, еще прыгало сердечко, наслаждаясь пляской подзабытой эйфории, гладило изнутри ощущение уязвимости с привкусом сладости, повинуясь самому первобытному инстинкту – вынужденной покорности лесной амазонки, утратившей силы после очередного ранения, а потому добровольно сдавшейся в руки пещерного охотника, который отнял у нее необходимость рисковать жизнью наедине с неприветливым миром. Ей больше не нужно было разжигать свои костры, ожидая попадания молнии в ближайшее дерево, терять силы во время охоты и приготовления ужина. Ужин за ней и так оставили, но новые обязанности для выживания были настолько комфортными, что новая пещерная обитательница впервые ощутила спектр эмоций под названием «счастье». В этот раз ее не оглушили дубиной и не поволокли по острым камням за волосы, рискуя сорвать скальп. И даже не поставили перед выбором – я или же смерть в лапах саблезубых тигров, которые по факту были ласковыми пятнистыми кошечками с бутафорскими резцами. В новом витке в ее судьбы предполагались компромисс и забота, готовность рискнуть жизнью ради нее же самой и обеспечить достойный рост потомству. А еще – великолепный шанс забыть жестокость питекантропа из соседнего племени, который в свое время нанес ей незаживающую рану за стремление отстоять свободу.
Я любила прокручивать эти кадры в своем воображении. Подогнувшиеся колени, непреодолимое желание улыбнуться и прижаться к Александру в теплом благодарном объятии. Его шепот «какая мужественная девочка», янтарные искры нежности и желания в изумрудной поволоке взгляда, обострение всех ментальных рецепторов, которые безошибочно ловили волны, не несущие никакой угрозы. Купол защитного поля, сотканного из умиротворяющего спокойствия, моего легкого приятного смущения от произошедшего, и все-таки прорвавшейся улыбки очаровательного ребенка – я не могла ее сдержать. Даже не следила за бликами за стеклом по
стали поразительно похожими. Как и улыбки. Как и интзаберименмакиавелимамадомойцимакиавели произнесенных слов. Как и стук сброшенных масок о глмакиавелинцевую поверхность пола. Догонишь? В своем дизайнерском прикиде за несколько штук евро и блестмакиавелищих кожаных туфлмакиавелих не меньшей стоимости?